Ночной рейтинг звезды

— А где они живут?

— Не знаю. Ни телефона, ни адреса.

— К вашему соседу друзья-приятели ходили?

— Ходили. Но не часто. Не кричали, не буянили. Все тихо. Так, иногда музыку включат. И все. Так чтобы драки или мат — такого не было.

— Девушки ходили?

— Не видела. Вспомнила…. где-то часа три назад к Димке один парень приходил. Утром это было.

— Какой парень?

— Такой высокий, широкоплечий.

— Волосы темные, светлые?

— Темные.

— А лет сколько?

— Я его только со спины видела. Я хотела выйти в коридор, мусор вынести. Приоткрыла дверь тихо. А он шасть к Димкиной квартире. Как тень. Спину только и разглядела. Я подумал, опять наркоман какой. Дверь закрыла и не стала никуда выходить. Не хотела сталкиваться с наркоманами этими. Неизвестно, чего ожидать от них можно.

— А потом?

— Я не знаю. Дверь закрыла.

— Когда этот парень вышел? Не слышали?

— Нет.

— В эти дни к Диме никто не заходил?

— Не знаю. Не сталкивалась и не видела.

Убийство было рассчитано точно. Никто не обращал внимания на наркомана. Был ли этот широкоплечий брюнет убийцей Желткова? Или нет?

— Ваши соседи дома?

— На работе они. Уходят рано утром и приходят поздно. Света белого не видят. Деньги зарабатывают.

— А с Желтковым они были знакомы?

— Зачем он им? Они его стороной обходили. Делали вид, что незнакомы.

Разговор с бабулей можно было закруглять. Больше ничего существенного она сказать не могла.

— Спасибо, Марья Степановна. Если чего еще вспомните — позвоните.

— А что я могу вспомнить? Все, что знала, — сказала.

— Ну, все-таки.

Анна дала ей свою визитку.

— Ладно. Если вспомню — позвоню.

Бабка повертела визитку в руках и положила на кухонный стол.

Анна вернулась в квартиру Желткова.

— Ну что? — спросила она у Баринова.

— Судмедэксперт приехал. Сказал, что, по предварительному заключению, он умер от передозировки наркотиков.

— Может, обычная смерть наркомана?

— Нет, предварительно его удушили. На шее — след от удавки. Похоже на тонкую проволоку. Но более подробное заключение будет после обследования.

— Понятно.

— Что у тебя с соседями?

— Удалось переговорить только с соседкой из шестьдесят шестой квартиры. Марьей Степановной. Она подтвердила информацию, что Желтков был наркоманом. Приятели к нему ходили. Но вели себя тихо. О родителях она ничего не знает. Когда-то они жили здесь, но потом съехали, оставив сыну эту квартиру. По поводу работы тоже ничего не знает. Но вечерами Желтков куда-то уходил. Часа три назад у Желткова был некий широкоплечий брюнет. Возможно, это убийца. Но больше соседка ничего о нем сказать не может. Видела, к сожалению, только со спины.

— А если убийца — Нечаев?

— Нечаев? Зачем ему?

— А каким образом он появился в этой квартире? Он тебе не объяснил?

— Нет.

— Тебе это не кажется странным? Что общего между наркоманом и популярным телеведущим? Какие у них точки сопрокосновения?

— Не знаю.

— Звони Нечаеву и выясняй.

Анна вынула из сумки сотовый и набрала номер Нечаева.

— Заблокирован.

— И куда он делся?

— Без понятия.

— Позвонил и смотался. Чтобы отвести от себя подозрения.

— Он мог бы вообще ничего не говорить. Не очень я верю этой версии, — призналась Анна. — Не верю, что он убил Желткова.

— Наш телеведущий обладает странной способностью материализовываться в самых неприглядных местах. То в Смоленской глуши, то в квартире наркомана.

— Согласна. Но ничего сказать по этому поводу не могу.

— Ты не говори, а тащи его для допроса.

Анна снова позвонила.

— Глухо.

— А я склонен думать, что он каким-то образом серьезно замешан в этом убийстве.

Приехал оперативник Баринов ввел его в курс дела.

— Давай еще раз осмотрим комнаты.

— Ни записной книжки. Ни органайзера. Ничего.

Внезапно раздался звонок.

— Мобильник! — воскликнула Анна. — Где-то звонит мобильник.

— Где?

— Где-то тут.

Анна пошла на звонок.

Сотовый обнаружился завалившимся между кроватью и тумбочкой.

— Нашла!

— Хорошо. Мы уже можем на что-то опираться. Проверим звонки.

— Есть!

На работе Анна занялась проверкой сотового. После второго звонка она подняла голову и удовлетворенно сказала Баринову:

— Дмитрий Желтков был геем и работал в стрип-баре «Акапулько».

— Уже горячо. Может, нити убийства ведут в стрип-бар «Акапулько»? Поезжай туда. И разберись, что и как.

— Считайте, что уже отчалила.

В бар «Акапулько» вход преграждал здоровый негр. Он сразу прикинулся «моя-твоя не понимай». Это был настоящий бич милицейских работников. Все прекрасно говорящие по-русски китайцы, вьетнамцы, негры, киргизы, узбеки и прочие иностранцы, как только дело доходило до столкновения с законом, начинали делать вид, что ничего не понимают. Им требовался переводчик. Пока искали толмача — уходило драгоценное время. И ничего поделать было нельзя.

— Не понимаешь? — раскрасневшаяся от гнева Анна приблизила свое удостоверение к его лицу. На тупой физиономии негритоса ничего не отразилось.

— Я из милиции. По-ни-ма-ешь?

Негр мотнул головой. Анне хотелось треснуть его чем-ни-будь по башке. Но она находилась при исполнении служебных обязанностей. И превышать полномочия никак не могла.

— Позови кого-нибудь! По-зо-ви! — кричала ему Анна, как глухому.