Ночной рейтинг звезды

Вопрос был с подвохом. Ответ на него знали все. Но нужно было сохранять лицо. Нельзя говорить прямо, что его ток-шоу — настоящая помойка. На потребу публики. Это чушь, что народ хочет знать высокое и вечное. Все хотят знать, сколько абортов сделала молодая певица Мирон и сколько килограммов жира и где убирает актриса Алина Закорюкина. Кинь публике эту кость, и она с радостью проглотит.

Нечаев смущенно улыбнулся. Он понимал, что ему нужно сыграть роль человека, которого поставили в неудобное положение.

— Я понимаю озабоченность культурным уровнем народа журналиста Градского, — он нарочно переврал фамилию, чтобы снизить серьезность вопроса, — но мы живем в эпоху демократии, и никому не позволено навязывать свои вкусы.

Если программа имеет высокий рейтинг, значит, она нужна публике. Аудитория хочет не только озадачиваться политикой и экономикой, она хочет и развлекаться. Это ее право. Вот для такой аудитории и работает моя программа.

Артем подумал, что Регина похвалила бы его за то, как ловко он вывернулся. В таких случаях она орала: «Молодец, бля! Не подкачал!»

— Еще вопросы есть?

Из-за столика поднялась миниатюрная блондинка с длинными волосами. Ее ресницы почти слипались от густой туши.

— Лика Маркова. Программа телевидения «Лицом к лицу». Наша программа посвящена известным и знаменитым людям. Скажите, пожалуйста, ваша формула успеха — как она сложилась?

Нужно было улыбаться изо всех сил. Да она что, смеется? Разве на такой вопрос ответишь? Какая формула успеха? Разгребай дерьмо на своей дороге и верь в свою звезду — вот и вся формула. Никто никогда не скажет, сколько тонн пришлось выгрести и сколько унижений вынести. В этой жизни все всегда очень просто: либо ты трахаешь, либо тебя. Третьего не дано.

— Ну какая формула? Работа, работа, и еще раз работа! Любить дело, которым ты занимаешься, и делать его с удовольствием. Вот путь к успеху.

Если бы кто знал, насколько его порой тошнило от его работы. Но он понимал: если ты сойдешь с дистанции — твое место сразу займут другие. Здесь недопустимы малейшие колебания. Телевидение — это конвейер. И простои невозможны.

Была задана еще парочка вопросов, и пресс-конференция закончилась.

Он увидел за столиком Глафиру в полупрозрачном бирюзовом платье, которая махала ему рукой, и направился туда.

— Привет!

— Привет!

Глафира надула губки.

— Ну ты даешь, такую речь развернул, Как будто обдолбанный.

— А что? Не в формате?

— В формате. Но я так и отпала. Так все пафосно.

— Обстановка диктует. Как провела время?

— Пользительно.

Глафира подцепила вилкой краба.

— Смотри! — И она подняла руку вверх. На пальце блеснул бриллиант.

— Видишь кольцо?

— Ну!

— Привет от Егора Константиновича!

— За что? — притворно удивился Нечаев.

— За то самое. Что я, даром сюда, в эту дыру, приперлась? Чего я здесь не видела? Для меня все, что правее Москвухи, — дыра. Я в Европу-то зад не каждый раз оторву, а тут — Владивосток! Скукота! Недавно мне предлагали в Хельсинки лететь — я увернулась. Париж или Амстердам — пожалуйста. Надо же экстерьер беречь.

— Ой, права! Права на все сто.

— А ты как думал? Этот Егор не лыком шит. У него свой бизнес есть. Мужик четкий. Предлагал еще раз приехать во Владивосток.

— А ты?

Глафира фыркнула, и краб упал обратно в тарелку.

— Чего? Пусть сам в Москву тащится. У него скоро командировка намечается. Вот и посмотрим — с какими презентами подвалит. Будем прикидывать. И размышлять, стоит ли с этим дядей дело иметь, или пусть отвяжется.

— А твоя экскурсия по секс-шопам состоялась?

— Да. В постели. — Глафира томно улыбнулась.

Глафира Смехова была в своем репертуаре. Глядя на эту аппетитную телку, у мужиков всей страны сразу напрягалось в штанах. Она была вне моды и стиля. Округлая, пышная. С пухлыми губами и глазами с поволокой.

— Я прямо вся нарасхват. Вот смотри, как меня этот чурка глазами пожирает. Интересно, как он сюда попал? По виду — как дворник.

Нечаев посмотрел, куда показывала Глафира, и едва не упал со стула. Прямо на него смотрел Акай. Блин! Он что, специально приперся за ним? Зачем?

Во рту у него мгновенно пересохло, и все вокруг завертелось с бешеной силой.

Глава восемнадцатая

— Тебе плохо? — наклонилась к нему Глафира.

— Есть немного.

— Вызвать врача?

— Какой врач! Сейчас отдышусь, и все будет в порядке. Нечаев расстегнул воротник рубашки и глубоко вдохнул.

— Кого-нибудь позвать?

— Справлюсь сам.

— А что было-то?

— От переутомления голова закружилась. Нервотрепка, перелет…

— Понимаю, — сочувственно кивнула Глафира. — У меня так однажды было. На улице сознание потеряла. Хорошо, что не на проезжей части.

— Уже легче.

Нечаев боялся взглянуть в сторону Акая. Наконец он набрался духу и повернул голову.

Но там никого не было! Ему показалось?

— Бля! — вырвалось у него.

— Что такое?

— Ничего.

— Ты говоришь какими-то загадками.

— Да уже глюки от работы.

— Расслабься и не парься. Смотри, какая обстановка. Просто шикарная… — протянула Глафира. — Шикарная.

— Где официант?

— А что?

— Хочу заказать крепкий кофе. В себя прийти.

— Где-то тут шлялся.