Ночной рейтинг звезды

Она подошла к картине поближе. Сбоку на раме Ева увидела маленькую дырочку. Даже не дырочку, а вертикальную щель. Она колупнула ее ногтем. Это была едва заметная дверца.

Ева быстро сняла картину и рванула дверцу на себя. Из тайника посыпались фотографии. Куча фотографий. Диски с фильмами.

Она присела на корточки и стала собирать их.

Она сразу узнала молоденького Нечаева. Он лежал голышом на кровати и улыбался, смотря в объектив. Ну-ну. За такие снимки любая «желтая» газета порядочно отвалит. Не торгуясь. На других фотках он стоит с обмотанным вокруг бедер полотенцем. Или вообще без полотенца. Во всей мужской красе.

Ева просматривала снимки. Там был не только Нечаев. Были и другие бойфренды Евангелины. Целая коллекция молодых парнишек. Евангелине надо было работать внештатным фотографом мужского журнала или издания для геев.

И вдруг… Еву как будто бы ударило током. На одной из фотографий был… Антон! Она поднесла фотографию ближе к глазам. Сомнений быть не могло: это — он! Снимок выпал у Евы из рук и плавно опустился на пол. В глазах у нее потемнело.

Еве показалось, что здесь какая-то ошибка. Этого не может быть. Перед глазами прыгали алые змейки. Ей стало плохо. Она быстро собрала снимки и засунула их в тумбочку.

У Евы кружилась голова, и она судорожно схватилась за спинку стула, чтобы не упасть.

Господи! Только этого ей еще не хватало. Ни наезд бандитов, ни убийство Лены, ни наглый Нечаев так больно не задели ее, как это. Обман собственного мужа, который скрыл от нее тот факт, чтобы был знаком с Евангелиной. И не просто знаком. Он был ее любовником.

— Ева! — раздался веселый голос Антона. — Я уже встал. Что у нас будет к завтраку?

Наверное, в ее лице было что-то такое, что заставило Антона вздрогнуть.

— Что-то случилось?

— Н-нет.

Он спустился по лестнице.

— Ева! — Он подошел к ней и обнял за плечи. — Что с тобой?

Она отстранилась.

— Все нормально.

— Кого ты хочешь обмануть? Я знаю тебя.

— А я тебя — нет.

— Ну-ка, выкладывай. Что произошло? Вместе мы решим, что делать.

— Вместе мы уже ничего не решим.

— Не понял!

— Сейчас ты все поймешь! Смотри. — Она достала из тумбочки снимки. — Смотри! Ты никого здесь не узнаешь?

Антон побледнел. Мгновенно. Кровь разом отхлынула от его лица. Он стал перебирать снимки.

— Где ты нашла это?

— Неважно.

— Я… так боялся, что ты найдешь их. И это случилось. Правду говорят: кто чего боится, то с тем и случится.

Ева молчала.

— Понимаешь… это все было так давно. В другой жизни.

— Говори! Я хочу знать! Все!

Антон провел рукой по лбу.

— Может, не надо, а?

Он улыбнулся. Эта улыбка вывела Еву из себя. В эту минуту она была готова задушить его. Без промедления.

— Ладно… Если ты хочешь, я расскажу. Но зря все это!

— Нет! — выкрикнула Ева. — Не зря!

— Я не из Москвы, — начал Антон, — из Гусь-Хрустального. Есть такой городок во Владимирской области.

— Знаю.

— Сама понимаешь: глушь беспросветная. Никаких перспектив. Ни работы, ни образования. Половина молодых ребят спивается или садится на наркоту. Половина шабашит в плотницких бригадах. Строят дачи в окрестных городах. В основном в Подмосковье. Но мне хотелось чего-то другого. С детства мне говорили, что я красив и обаятелен. И поэтому я решил поехать в Москву и пробиться в театральное училище. Или на телевидение. Где требуется хорошая внешность, манеры. Когда приехал в Москву, то очень быстро понял, что меня там никто не ждет. Денег не было. Была пара адресов, где я мог остановиться. Но не надолго. Надо было думать самому, что и как.

Я решил попробовать поступить в Щуку. Срезался. Подал документы в ГИТИС. То же самое. И, толпясь после экзамена в коридорах, натолкнулся на Евангелину. Она там что-то преподавала. Кажется, историю мирового искусства. Она сразу взяла меня в оборот. Мы разговорились, она предложила свою помощь. Я и клюнул. А что мне оставалось делать? Не возвращаться же обратно, в Гусь-Хрустальный.

Ева слушала отстраненно. Как будто чужого человека.

— Так все и получилось… Евангелина была сущим дьяволом. Она умела играть на самых болезненных струнках людей. Она вползала в них, окружала вниманием. Помогала. Очень трудно отказаться от ее помощи, особенно если у тебя ничего нет. А у нее на руках — одни козыри. И она предлагает их тебе. Ты понимаешь меня, Ева?

Она молчала.

— Почему ты молчишь? Я был один в Москве. Совсем один. И помочь мне было некому. Нет, правда, был еще один путь — стать геем. Тоже неплохая перспектива. Один знакомый дал адресок клуба, где я всегда мог найти помощь. Но я не хотел опускаться до этого. Не хотел. Я выбрал Евангелину. Из двух зол — меньшее.

— Из двух зол — меньшее, — тихо повторила Ева.

— Ты что-то сказала? — встрепенулся Антон.

Она замотала головой:

— Нет.