Ночной садовник

Кип лежал на ветхой кровати и не спал. Ветер проникал сквозь щели в стенах конюшни, тонкое одеяло от него не защищало. Он перебрался сюда на ночлег в ту ночь, когда Молли показала ему цилиндр ночного гостя, но спать лучше после этого не стал. Его постоянно преследовала мысль о том, что сестра по‐прежнему в доме: она крепко спит, пока ночной гость бродит по коридорам…

Сквозь прямоугольники окон было видно лунное небо. Кип пробовал соединять звёзды воображаемыми линиями, чтобы получились созвездия, напоминающие о хороших временах. Но как только у него почти выходили контуры фермы или родители, звёздочки исчезали, и рисунок превращался в большое дерево.

Кип услышал шорох в темноте и испугался.

– Кто там? – настороженно спросил он, потянувшись за Мужеством.

Открылась дверь, и показалась Молли. В верхней одежде, с фонарём в руке.

– Подвинься, буду сегодня спать с тобой, – сказала она.

Кип засунул костыль под кровать. Сестра выглядела очень усталой и напряжённой. Что‐то случилось?

– Ты же говорила, что в конюшне грязища?

– Конечно, грязища. Но я решила, что компания тебе не помешает.

– У меня для компании Галилей есть, – ответил Кип и показал на коня, мирно спавшего в стойле и иногда подёргивавшего ушами. В свете лампы Кип пытался рассмотреть лицо сестры. – Уверена, что причина только в этом?

Молли закатила глаза:

– Ты что, меня не пустишь?

– Пущу, конечно. Просто… – Кип вздохнул. А что на самом деле он хочет услышать от сестры? Хочет, чтобы она была честна с ним. Чтобы рассказала, чего боится. Призналась, что ей тоже страшно в этом доме. Он глядел на Молли: на её почти чёрные волосы, на ещё более чёрные глаза. – Молли, посмотри на себя… – Осёкся: сейчас не время. – Ты наступила в навоз! – И Кип кивнул головой на пол.

Молли принялась шаркать подошвой, чтобы оттереть свежий конский навоз. Кип откатился на край кровати, освобождая место для сестры.

– И разуться не забудь!

Молли сняла ботинки, погасила лампу и легла рядом.

– Спасибо, – шепнула она, обнимая брата.

– Я всё равно ещё не спал.

Он закрыл глаза и попытался успокоиться, ни о чём не думать. Сосредоточиться на звуках. Вот рядом с ним дышит Молли: вдох-выдох. Время от времени тихонько фыркает Галилей. Капает вода с крыши в металлический жёлоб. В траве трещат сверчки. Шелестят на ветру листья.

– Молли, – позвал он.

Сестра шевельнулась.

– Что?

Кип смотрел на тёмное окно.

– Как ты думаешь, он прямо сейчас там внутри?

Молли покачала головой:

– Пока нет. Сразу чувствуется, когда он приходит. Будто музыка играет-играет и вдруг начинает фальшивить.

Кип приподнялся на локте, чтобы видеть сестру.

– Ты поэтому пришла? Не хочешь там с ним оставаться? – Он обвёл глазами старую, полуразрушенную конюшню. – Я по себе знаю, поэтому тут сплю.

Молли кивнула. Издала долгий вздох.

– Ты оказался умнее меня. Сразу понял, что там плохо.

– Ум тут ни при чём. Мне было страшно. Мне до сих пор страшно. – Кип говорил с трудом. Он смотрел на сестру – на бледную, болезненную копию его любимой сестры. Сел на кровати. – Молли, я думаю, мы должны уехать. Что бы этот человек по ночам ни делал с теми, кто живёт в доме, что бы он ни делал с тобой… это плохо.

Сестра коснулась своих чёрных волос:

– Ты ведь заметил?

Кип кивнул:

– Не заметить сложно.

– Почему не сказал мне?

Кип уставился в темноту:

– Ты бы не стала слушать. И не говори, что стала бы, – я знаю, что нет. Каждый день ты смотрела в зеркало. Неделю за неделей. И ничего не замечала. Раз ты своим глазам верить не стала, то куда уж поверить мне!

Молли хотела возразить, но только вздохнула. Откинулась на постели и долго рассматривала балки на потолке.

– Иногда во сне мне кажется, что я ощущаю, как он стоит в моей комнате, прямо надо мной…

– А ты не можешь его прогнать?

Она покачала головой:

– Я во сне, как в клетке, и выбраться не могу. А потом наступает утро. И снова всё хорошо. Светит солнце. И я не чувствую опасности.

Сестра посмотрела на Кипа глазами, полными слёз:

– Знать бы только, что он делает. И зачем.

Кип взял сестру за руку.

– Наверное, пора узнать.

27 Эфир бессмертия

Весь следующий день Молли с Кипом готовились к слежке за ночным гостем, забыв про здравый смысл и страх. Они не знали, как он попадает в дом, поэтому решили ждать его снаружи. Когда все члены семьи разошлись по комнатам спать, Молли встретилась с Кипом возле стены конюшни, где были сложены дрова. Она принесла шарфы и горячий бульон, который они молча выпили, наблюдая за тёмным домом.

– Тебе удобно? – спросила она брата, когда тот заёрзал на жёстких брёвнах.

– Если бы ты рассказала что‐нибудь, было бы легче, – ответит тот, пытаясь согреть руки. – Только не страшное.

Молли покачала головой:

– Ну и задачка! В такую ночь даже Матушка Гусыня только и могла бы, что дрожать от страха.

А ведь правда, Молли уже несколько недель ничего не сочиняла и не рассказывала – ни Кипу, ни Пенни, ни самой себе. У неё полностью пропало желание сочинять истории. По-настоящему интересовало её только одно. Она достала из кармана самое последнее письмо от родителей.

– Может, почитаем, что мама с папой написали?