Ночной садовник

Заявив, что рынок не лучшее место для долгих рассказов, Хестер повела Кипа и Молли в таверну на краю деревни. Молли сразу обратила внимание на вывеску: на деревянной доске была вырезана луна, опускающаяся в волны.

– «Луна под водой», – сообщила Хестер, толкая дверь. – Лучшее место для эля и разговора.

Молли зашла. Внутри оказалось темно и тепло. Скудные лучи света, проникавшие сквозь щели в закрытых ставнях, растворялись в густых клубах дыма, витавших над столами и скрывавших потолочные балки. За столами сидели люди – и мужчины, и женщины – и вели негромкие разговоры. Время от времени тишину прерывал взрыв смеха, или звон посуды, или скрип тяжёлого деревянного стула по половицам.

– О, Хестер! Ты пришла спеть нам новую песню? – поинтересовался мужской голос.

– Не сегодня, Вильям.

Молли с Кипом проследовали за карлицей в угол к пустому столику, который будто ждал их.

– Устраивайтесь поудобнее, – сказала Хестер, бережно снимая тюк со спины. А когда села рядом, оказалась одного с ним роста.

Кип раньше никогда не бывал в таверне и резво взобрался на стул в углу, откуда, на взгляд Молли, открывался лучший вид на помещение. Она тоже осталась довольна выбранным местом, потому что в случае угрозы ей будет проще защитить брата. Но пока из угроз появилась только толстая хозяйка с ярко-соломенными волосами и улыбкой во весь рот. Она бухнула на стол три тяжёлые кружки сидра, расплескав пену.

– Будьте как дома, – весело сказала она.

Хестер приложила ладони к груди:

– Дай тебе Бог, Франни. Я обязательно всем расскажу, что в прошлое воскресенье один слепой поел твоих чудесных пирогов и прозрел.

Франни хохотнула:

– А почему нет, Хестер!

Она вытерла руки о передник и вернулась за стойку. Только что заключённая сделка привела Молли в замешательство. Хестер обещала рассказать какую‐нибудь гадость про человека или, наоборот, что‐то хорошее и получала взамен награду! Но если все знали, что истории карлицы – сплошная выдумка, зачем они соглашались ей платить?

Молли когда‐то пробовала сидр и не особо впечатлилась его вкусом. А вот Кип, похоже, оказался ценителем. Молли и глазом моргнуть не успела, как брат ополовинил содержимое кружки.

– А ты не хочешь пить? – лукаво поинтересовалась Хестер.

– Яблоками пахнет, – сообщил Кип, слизывая пену с верхней губы.

Молли понюхала сидр.

– Подгнившими, – добавила она.

Карлица подняла кружку и произнесла тост:

– За разные мнения! Не всегда обязательно соглашаться.

Сидр она отхлебнула с изяществом, присущим истинным леди. Молли отставила кружку.

– Вы обещали нам рассказать.

– Обещала, – произнесла карлица и задумчиво пожевала ворот своей накидки. – Но сначала надо решить, какую историю вам рассказать.

Молли закатила глаза. Карлица умела уходить от ответа.

– Что значит, какую историю? Вы имеете в виду – со счастливым концом или с печальным?

Хестер подалась вперёд. Ей явно нравилось управлять ситуацией.

– Истории бывают разные. Сказки – лёгкие и воздушные. Они подходят, чтобы вызвать улыбку в грустный день. Байки нужны, чтобы покрасоваться. Они больше говорят о рассказчике, чем о самой истории. Ещё есть мифы, придуманные народами. И, наконец, бывают легенды. – Тут Хестер многозначительно подняла бровь. – Легенды не похожи на все другие истории, и никто не знает, откуда они берутся. Легенды не рассказывают, их передают из уст в уста. Снова и снова. И сегодня я приготовила для вас легенду!

Умолкнув, Хестер довольно откинулась на спинку стула. Молли пыталась уловить мысль.

– В легендах всё правда, вы хотите сказать?

Карлица пожала плечами. Снова не дала ответа.

– А кто ж знает? Но, наверное, правды там больше, чем в других историях. Только помни: легенды стоят дорого.

Молли вздохнула:

– Вы же знаете, денег у нас нет.

Хестер отмахнулась:

– Зачем мне твои деньги? Расплатишься с Хестер так, как все другие. – И она кивнула на тюк, возвышавшийся рядом.

Молли посмотрела на всякий хлам, собранный Хестер, и впервые поняла, что каждая вещица, каждая безделушка несёт с собой определённую историю. Интересно, о чём могут рассказать детские башмачки или вот тот черепаховый гребень? Или огромные овечьи ножницы?

– Если вам не надо денег, что вы возьмёте с нас?

Карлица скользнула глазами по прислонённому к стене костылю Кипа.

– Всегда думала, где бы мне найти хорошую палку для ходьбы…

Молли положила руку брату на ногу:

– Эту вещь мы не можем отдать.

Старуха рассмеялась:

– А я про неё и не думала. Поглядим‐ка…

Она провела скрюченными пальцами по столу, затем задумчиво почесала лицо.

– Сколько смотрю, замечаю, что твой брат всё время держит руку в кармане.

Молли глянула на Кипа: действительно, рука его была в кармане, да ещё и зажата в кулак, будто он держал что‐то. Кип неловко заёрзал на стуле.

– Замёрз просто…

Карлица улыбнулась:

– Ну, замёрз не замёрз, а давай договоримся: отдаёшь, что ты там прячешь, – и мы в расчёте.

Кипу сделка явно не понравилась. Молли шепнула ему на ухо:

– У нас нет выбора.

Если честно, она была рада, что Хестер заинтересовало содержимое карманов Кипа, а не её собственное, ведь она хранила там письма от мамы с папой. Кип закусил губу:

– Ладно.