Ночной смотрящий

— Все помнит! — гордо сообщил Долинский. — Умница. Ой, я испугался тогда. Повезло, монтировку прихватил, будто знал, что пригодится. И слава богу, тот вожак молодой был. Едва оформился, силу осознал свою и пробовал набрать стаю. А я его пас ночами, чтобы потом ментов навести на дневную лежку. Им-то в полнолуние с вожаком связываться опасно — заморочит и убьет. Да и вообще они по вампирам сыскари, между нами говоря, посредственные. Ты не проболтайся, а то обидятся… Значит, вожак сразу двоих подманивает, а тут является Грэй и прямо из-под носа обоих кандидатов уводит! Героический пес. Ты не смотри, что он лапушка, у меня от него пара меток тоже есть, долго мы общий язык искали, ох, долго. Пока я останки его прежнего хозяина, которого вампир убил, не нашел случайно. Вот тогда страдания кончились, тогда Грэюшка погоревал-погоревал и стал мой…

Лузгин слушал, кивал и составлял в уме список вопросов. Ему не хотелось перебивать Долинского — вдруг тот прервет монолог и закроется. Кажется, этот сильный и одинокий человек очень, очень, очень давно никому не изливал душу.

Они сидели у Долинского на веранде и попивали чаек. Погода наконец-то разгулялась, пригрело, облака разошлись, и сейчас, когда день клонился к закату, вокруг стояла редкостная благодать. В пригороде было очень тихо. Здесь теперь жила аристократия: милицейские чины, остепенившиеся мафиози и состоятельные друзья-партнеры тех и других — как Долинский.

Люди, осведомленные об истинном положении дел и потому не слишком опасавшиеся ночного визита кровососов. До недавнего времени — не слишком.

— Слушай, я не совсем понял, что ты о ментах. Они и покрывают вампиров, и охотятся на них?

— Представь себе. Ладно, попробую с самого начала. Знаешь, я, наверное, единственный здесь, кто видит картину целиком. Вот будешь еще ты. Только в ночь со мной не просись. Я, конечно, смогу тебя защитить, но в следующее полнолуние каждый час на счету, не до экскурсий.

— Спасибо, мне Вовочки хватило по самое не балуйся, — соврал Лузгин. Он хотел «в ночь». Он чересчур глубоко увяз в этой истории, чтобы не разузнать все до конца.

За стеной отсыпался на толстом ватном одеяле вервольф Вовка — дергаясь, всхлипывая, жалуясь во сне. А здесь в тенечке лежал Грэй, еще одна загадочная душа.

Когда они приехали, Грэй не приплясывал радостно вокруг машины, а молча смотрел, как Лузгин с Долинским тащат из салона под руки измордованного оборотня. Лузгин напрягся, ожидая худшего. А Грэй подошел немного ближе, потянул носом воздух, оглядел Вовку так и эдак, повернулся и лениво потрусил куда-то за дом. Долинский облегченно вздохнул и сказал: «Пронесло. А я боялся». — «И я. Странный пес». — «На самом деле — страшный. Но хороший».

— Возьми еще варенья. Мама делала. А черника очень полезна для глаз — тебе-то, литератору, глаза подпитывать надо регулярно.

— Знаешь, я сладкое не очень.

— Мама делала… — повторил Долинский и укоризненно посмотрел на Лузгина.

— Не помню ее совсем, извини, — сказал Лузгин, послушно накладывая себе черничного. — Все хорошо, надеюсь?

— Да, спасибо. Мамуля активна и деятельна — подыскивает мне невест из хороших семей. И очень расстраивается, когда я говорю, что не время.

— Не время? — осторожно переспросил Лузгин. — Рано?

— Боюсь, поздно. Ладно, не смотри так.

— Близкий человек, которого ты потерял из-за вампиров…

— Да, это была жена. Пожалуйста, без соболезнований — я сам виноват, а «потерял» — растяжимое понятие. Она сейчас в порядке. Наверное, в большем порядке, чем мы с тобой. Послушай, это трудно осознать поначалу, но ты прими как данность — перед тобой не совсем человек.

— Догадался.

— Я переломавшийся вампир.

Лузгин подавился вареньем.

— Быо пзние, — промычал он. — Извини. Я говорю — было у меня подозрение.

— Не страшно? — спросил Долинский, ехидно щурясь.

Лузгин посмотрел на него и вновь увидел не больше того, что открылось ему раньше. Раздвоенное, несчастное, одинокое существо, из последних сил делающее хорошую мину при плохой игре.

В первую очередь — существо человеческое.

— Будет страшно — попрошу Вовку надрать тебе задницу, — честно сказал Лузгин. На оборотня он и вправду очень надеялся. — И много вас таких?

— Насколько мне известно, немного. А Вовка твой, кстати, боец средненький. Полдюжины мужиков разогнать не смог.

— Это вопрос дискуссионный. Зашишевские держали его в постоянном страхе. Ты служил? Правильно. Значит, должен помнить, как давит волю дедовщина. И потом, извини, в железном ошейнике, да на цепи, да против шестерых ты бы тоже не особо повоевал. Бедный Вовка, говорил я ему, чтобы с детьми не заигрывал…

— Да, мы едва успели. Это у меня судьба, наверное, поспевать в самый последний момент, я уж привык. И за собственные ошибки полной мерой платить — тоже, видимо, судьба… А Вовку я потом натаскаю, покажу ему характерные вампирские приемы. Жалко, мало времени. Эх, было бы в запасе хоть полгодика!

— Думаешь, слабоват парень?