Ночной смотритель

Глянув на себя в зеркало, обнаружила, что тушь и подводка размазались вокруг глаз, делая ее похожей на панду, их требовалось смыть специальным средством. Вытершись большим мягким полотенцем, Юля обернула его вокруг себя и принялась умываться.

Тщательно смывая косметику с глаз, она всматривалась в свое лицо, но видела перед собой бледное лицо замерзшего Влада. Как хорошо, что она его нашла! Что бы это ни были за огни, она им благодарна.

Приблизив лицо к зеркалу, Юля внимательно осмотрела область вокруг глаз: все ли смылось? Да так и застыла в этой позе, разглядывая уже не кожу век, а радужку глаза. В комплект к мышиного цвета волосам, которые она красила в рыжий, ей достались еще и невыразительные серые глаза. Но сейчас на правом в привычном сером цвете радужки ей мерещились коричневые прожилки. Раньше она такого никогда не замечала.

– Что за фигня? – пробормотала Юля, еще ближе наклоняясь к зеркалу и шире раскрывая глаза.

Проверила левый глаз – там все было как обычно. Может быть, это что-то вроде лопнувших сосудов? Интересно, бывает такое на радужке или нет? Белки у нее время от времени покрывались красной сеточкой, особенно в сессию.

Поскольку ничего не болело, Юля быстро потеряла интерес к неожиданной аномалии, решив, что само пройдет со временем.

Когда она вышла из ванной, на ходу подсушивая волосы полотенцем, запах яблочного пирога разливался по всей квартире и вызывал нереальное слюноотделение. На кухне мама и брат уже гремели посудой, но Юля сначала зашла в свою комнату в поисках расчески, которая всегда оказывалась в самых неожиданных местах.

Однако о расческе сразу забыла: ее внимание привлекли совсем поникшие розы. Пора было признать, что это уже не букет, а живой памятник тлену и разложению. Даже пахли они теперь не цветами.

– Простите, красотки, но придется вас выбросить, – тихо вздохнула Юля, касаясь одной из печально свисающих головок.

– Давно пора, – согласилась мама, каким-то образом оказавшаяся у нее за спиной. Она подошла ближе и обняла Юлю за плечи, другой рукой зачем-то поправив один из цветков в вазе. – Они окончательно завяли еще вчера утром.

– Жалко было, – призналась Юля. – Красивые.

– Ничего, он подарит еще, – как-то очень легко и буднично заверила мама.

Юля недоверчиво покосилась на нее. А куда делся вчерашний недовольный, пророчащий какие-то непонятные ужасы тон?

– Это все совсем не то, что ты думаешь. Ему от меня действительно кое-что нужно, но это другое. А цветы и вовсе были извинением. Ничего такого они не значат.

– Цветы всегда значат что-то такое, – возразила мама. – Но, пожалуй, да, соглашусь: это не то, что я сначала подумала. Только, подозреваю, что это и не то, что думаешь ты. И возможно, даже не то, что думает он.

От такого странного, уклончивого ответа Юля нахмурилась, ничего не понимая. А мама только улыбнулась и как бы между прочим упомянула:

– Семка сегодня очень расстроился, когда узнал, что Влад заходил, пробыл тут полтора часа, а он все проспал. Рассказал, как они играли в Лего. Я не знала, что он иногда заходит в гости.

– Да он всего один раз и был, – отмахнулась Юля. – Вот, когда цветы принес. Я же говорила об этом.

– Ты не уточняла, что он пробыл долго и возился с твоим младшим братом. Это… важный штрих к его портрету.

Юля немного удивилась тому, что Семка не рассказал об этом сразу.

– Да у него просто много свободного времени…

– Может быть и так, – не стала спорить мама. – Ты пирог есть идешь? У нас все готово.

– Иду, только… – Юля набрала в легкие побольше воздуха и выпалила на одном дыхании: – Мам, я не хочу устраиваться к вам в бухгалтерию на полставки после Нового года. Меня интересует только необходимое количество часов для практики. Я не уверена, что действительно хочу быть бухгалтером. И раз уж у меня пока есть работа, которая дает мне больше свободного времени, я хочу использовать это время для… поисков других возможностей, понимаешь? Я не рассматриваю работу у Влада как постоянную, но сейчас она мне очень кстати. А бухгалтерский учет от меня никуда не денется.

Воздух кончился, и Юля набрала его снова, готовясь к спору и контраргументам, но мама только пожала плечами и кивнула.

– Хорошо, не вопрос. Скажу Анжелике Юрьевне, что ты придешь только на практику.

Неожиданная сговорчивость мамы Юлю удивила и даже… слегка разочаровала. Она-то уже морально приготовилась к битве, а все оказалось слишком просто.

– В чем подвох? – настороженно уточнила она.

– Ни в чем, – улыбнулась мама. – Юлек, ты уже взрослая девочка, и это твоя жизнь, твои решения. Я просто хотела дать тебе возможность, какой не было у меня в твоем возрасте. Потому что хочу, чтобы твоя жизнь сложилась лучше моей. Но только ты знаешь, что для тебя действительно лучше.

Разочарование моментально развеялось, и Юля наконец сделала то, что решила сделать еще по пути домой: крепко обняла маму.

– Ты лучшая на свете, – выдавила с трудом: горло отчего-то вдруг перехватило.

Мама рассмеялась, обнимая ее в ответ.