Ночной снайпер

Турецкий не ответил. Кольчугин явно читал это впервые… Похоже, текст ему писали другие, до взрыва. И там ясно говорится о состоявшемся на него покушении! О том, что его машину попытались взорвать! И они же этот взрыв подготовили? Хм… А он не ожидал такое прочитать. Итак, текст был составлен заранее, а он не успел с ним ознакомиться? Или ему не дали такой возможности? Почему, зачем так сделали? Хотя все понятно… Еще неизвестно, как бы он себя проявил, если бы узнал о том, что его машину собираются взорвать во время поездки в Думу. Ну да, конечно, он вполне мог струсить и отказаться ехать. Благая была бы трусость, кстати говоря. Те бабушка с внучкой остались бы живы. Но это сорвало бы их план. Получается, кому-то было очень нужно, чтобы он публично выступил с этим текстом, где содержатся нападки на Залогина и банк «Империал», то есть он должен был остаться жив после взрыва… И на самом деле не хотели его убивать, только оглушить слегка, чтобы сделать Петра Авдеевича пострадавшим за идею на глазах всей России. И ему постарались дать эту речь перед самым отъездом, а он приехал, нет, ворвался в Думу на гребне ужаса и восхищения.

Турецкий сел, перемотал пленку и еще раз просмотрел выступление депутата с самого начала. Да, он не ошибся, самое большое впечатление на Кольчугина произвело именно то место в его выступлении, где упоминается банк «Империал». Вот здесь ему стало по-настоящему плохо.

— Итак, речь для Петра Авдеевича явно писал кто-то другой, — сказал он вслух. — Предвидя то, что с ним потом случится. Чего здесь больше — наглости или просчета? Ведь это можно разгадать, глядя на недоуменную физиономию оратора.

— Пожалуй, — пробормотал Игорь Залогин. — Черт, кстати, я вот что подумал… Итак, здесь за кого-то пишут речи, там за кого-то пишут статьи… вернее, не за кого-то, а за Яшу Янковского. Минуточку…

Он нашел нужную газету, где на первой полосе красовалась статья Янковского «Почему убивают помощников депутата Кольчугина? Кто следующий? Сам депутат? Наша версия».

Он прочитал ее, покачал головой. Нет, это не его перо! У него свой язык. Свой стиль, ибо задатков дарования у него не отнимешь. Но тут другое интересно…

Он снова включил видеомагнитофон, чтобы прослушать выступление Кольчугина.

— Черт возьми, насколько это все похоже! Буквально теми же словами…

— Хочешь сказать, что все эти тексты пишет один и тот же господин? — спросил Турецкий.

— Вполне возможно! И Кольчугину, и Янковскому, которые вроде до сих пор нигде и никак не пересекались. По крайней мере, Янковский депутата не трогал. Многих разоблачал, печатал расшифровки их телефонных и пейджинговых переговоров, но…

— Нет, — сказал Турецкий, — лучше бы это все проверить. Янковский писал о многих депутатах, возможно, ты, Игорь, что-то пропустил. А возможно, и нет… Ты возьмешься это установить? — Он вопросительно взглянул на Игоря, и тот понимающе кивнул.

Утром в редакции Игорь взял подшивку газеты «Юный коммунар», где сотрудничал Янковский, заперся в своем кабинете и стал перелистывать. На звонки не отвечал, на стук в дверь не реагировал. И так просидел до самого обеда. Его подмывало позвонить Янковскому напрямую, тем более есть повод: Янковский в последней статье писал, что помощников депутата Кольчугина убивали всякий раз, когда появлялась статья Залогина о ком-то из них. Чуть ли не отдавал команду. Но после риторического вопроса в заголовке вчерашней его статьи: «кто следующий?» — чуть было не убили самого Кольчугина. Ведь тоже накликал! Сказать об этом вслух в ответной статье, публично? Нет, это будет неверный ход. И поспешный. Позволит замести следы. Такие газеты и такие корреспонденты только и ждут, чтобы солидные издания обратили на них внимание, хотя бы в форме иска в прокуратуру. Не пойдет. А что пойдет?

Игорь походил по кабинету. Конечно, ни один следователь, даже Турецкий, не обратит внимания на то, что доступно профессионалу пера — один стиль и язык, схожий в статье Янковского и в выступлении Кольчугина, столь различных и несхожих людей. И этот язык не присущ ни тому, ни другому.

Вечером, уже дома, когда Игорь метался по квартире, не находя себе места, Люся остановила его и силой усадила в кресло.

— Залогин, что происходит? — строго спросила она. — У тебя вид, будто ты влюбился в юную практикантку, только не знаешь, как меня об этом известить.

— Где они, эти практикантки! — махнул рукой Игорь. — В редакции одни грымзы старые… Взглядом не на ком отдохнуть. Это у Турецкого в прокуратуре — одна лучше другой.

— Поэтому ты стал рано приходить домой?

— Честно говоря, не знаю, что делать и с кем посоветоваться, — пожаловался Игорь. — Не знаю, как сказать коллегам, чтобы не высмеяли… Или не показывали на меня пальцем, когда я прохожу мимо.

— Для того тебе Бог и послал жену-журналистку. — Она села на подлокотник кресла, обвила его шею. — Советуйся, поплачь мне в передник.