Ночной снайпер

— А я и не спорю. Так же, как не просто заставить одиозного депутата Кольчугина прочесть чужой текст выступления, — согласился Александр Борисович. — Кто же тот всемогущественный, кто смог это осуществить? Его и предстоит теперь вычислить. Дальше. Похоже, ограбление квартиры Петра Арнольдовича конечно же отвлекающий маневр. Тем, кто это совершил, хочется, чтобы милиция именно так подумала. И органы наверняка уже клюнули… Так-то проще закрыть дело, что устраивает обе стороны. Теперь, как заставить какого-то «литературного негра» все это написать, а Янковского и Кольчугина — использовать? Ну, с «негром» более-менее ясно. Тому, как сказал тебе покойный профессор, были нужны деньги для операции дочери за границей. И наше дело эту дочь и ее мать найти. Кстати, не так уж много самолетов улетало вчера вечером во Францию, на борту которых были жена погибшего «негра» и больная девочка. Дальше. Об этом узнал и неосторожно рассказал тебе по телефону Петр Арнольдович, не подозревая, что тем самым вынес себе смертный приговор.

— Это мне не совсем понятно.

— Ну как же?.. Сам говорил. Раз «негр» под колпаком у тех, для кого он пишет статьи, значит, они за ним следят, то есть прослушивают телефонные разговоры. И когда ему звонит профессор Симуков и им становится ясно, что профессор что-то знает, с этой минуты они начинают прослушивать его тоже. И когда звонишь профессору ты, он сообщает тебе о своих подозрениях, но, в силу своей щепетильности, не называет фамилии «негра», ибо хочет сначала сам убедиться. Поэтому им приходится убрать и профессора Симукова, и этого «негра», чтобы ты не узнал его фамилии, иначе тебя тоже пришлось бы ликвидировать.

— Теперь я понял, кто этот третий погибший.

— Наверняка тот самый «негр», который, проводив жену и ребенка во Францию, приехал к профессору для разговора.

— То есть «литературному негру» этот всемогущий кукловод устроил поездку для дочери и жены во Францию, чтобы убить без свидетелей и обезобразить его лицо.

— И чтобы мы потратили время на его идентификацию.

— «Негра» убили за то, что он сказал Петру Арнольдовичу, почему он за эти статьи взялся?

— Еще раз. Для особо одаренных. — Похоже, Турецкий начал терять терпение. — Тот, кто велел их убить, уже знал, что для Петра Арнольдовича не секрет, кто именно написал статью и выступление депутата Кольчугина! А раз так, то не только «негр», но и Петр Арнольдович стал опасен… Еще немного, и тайна «негра» была бы раскрыта уже для тебя, а значит, для нас. Главное сейчас для меня другое: откуда у этого всемогущего такие возможности для прослушивания? Узнав об этом, можно сказать: кто он?

— Но потом профессору позвонил я! Выходит, я следующий? И я тоже слишком много знаю? Тогда сколько мне осталось жить?

Турецкий молча за ним наблюдал. Игорь вытер обильный пот на лбу.

— Их убили, чтобы не пришлось убивать тебя, — сказал Турецкий. — Куда больше шуму — убрать известного журналиста… Если в случае с профессором еще можно навести следствие на версию обычного грабежа, отчего оно, следствие, только потеряет драгоценное время, отрабатывая подброшенный след, то у тебя, журналюги, и грабить-то нечего! И потому в случае твоей ликвидации все поймут однозначно: это политический заказ.

— Значит, дальше следует узнать: кто он, этот муж, отец, ученик Петра Арнольдовича и «негр» в одном лице? — спросил Игорь Залогин. — С другой стороны, как ни крути, им нужно от меня поскорее избавиться. Только не смотри на меня так! Когда я собрался ехать к тебе и ловил частника, ко мне прямо у дверей редакции подъехал один парень, которого я запомнил возле казино как одного из телохранителей погибшего Артемова. Ты его там тоже видел. Такой мощный здоровяк с рябым лицом.

— Помню такого, — кивнул Турецкий. — А ты не мог ошибиться?

— Конечно, мог! Я и сейчас руководствуюсь логикой труса.

— Я этого не говорил, — покачал головой Турецкий.

— Нет, почему же? Ведь для меня все сводится к тому, что моей жизни что-то угрожает, не так ли? Вернее, на месте этого всемогущего я бы себя обязательно пришил как носителя нежелательной информации.

— Но теперь ты не единственный, — сказал Турецкий. — Пока ты все делал правильно. Если они за тобой следят, то уже знают, что ты сейчас в Генпрокуратуре. А значит, твоя информация стала теперь и нашим достоянием. И теперь ликвидировать тебя бессмысленно и даже вредно. Только лишние следы и зацепки.

— А разве убийство известного журналиста нельзя потом перекрыть другим убийством, например очередного банкира? И широкая общественность, давно севшая на иглу скандального ужаса, охотно и сразу переключит свое внимание на это.

Турецкий только вздохнул и поднял глаза к потолку.

4

Лиза повернулась к Гере, лежавшему на спине, потрогала пальцами его губы.

— О чем мы думаем? — спросила она. — Все о телефонных платежках, которые я привезла?

Гера не ответил, только притянул к себе, положив ее голову на свое плечо. Она обняла его, уткнулась носом в грудь, снова откинулась на спину.

— Да, не идет из головы… надо ведь ехать в прокуратуру, а так не хочется. Но надо!