Ночной снайпер

— Что, узнаешь это место? — усмехнулся Михайлов, сидевший за рулем. — Вот здесь он шел в ту сторону, а ты его, болезного, одним пальцем: шпок! И нет человека. Отмучился. Только тогда ты был вон там… — Он кивнул в сторону школы. — А теперь ты здесь дорогой гость… — Он кивнул в сторону улыбающегося швейцара, готового распахнуть дверцу их «опеля».

— А что мы будем делать? — спросил Леха, внимательно оглядывая то место, где прицел его винтовки нащупал голову жертвы.

— Расслабимся, оттянемся, забудемся… — сказал Михайлов. — А потом найдем себе телок. Здесь, говорят, лучшие в Москве.

В ресторане ночного клуба, куда они прибыли достаточно рано, их отвели к заказанному столику, усадив недалеко от небольшой эстрады и танцевального круга, где замедленно танцевали, кружились несколько пар — все больше девочки возраста выпускниц десятого класса, поглядывающих оценивающими взглядами на только что прибывших гостей.

— Ну как тебе вон та рыженькая, к примеру? — спросил Михайлов, наливая в пузатые бокалы коньяк «Хенесси». — Похоже, получше твоей Гретхен, верно? И помоложе, а? А сиськи, смотри, у той чернявой… Когда еще такие увидишь? Хочешь, бери ее, мне не жалко. Твой выбор, Леха!

— Сволочь ты, Гена, — тихо и с чувством сказал Леха. — Я тебе че, пешка? Будешь мне указывать, с кем можно трахаться, а с кем нельзя? А если будет не по-твоему, так ее тоже убить можно? А может, и меня заодно?

— Леха, Леха, — покрутил головой Михайлов. — Опять ты за свое. Сколько можно, а? Мы с тобой кто? Душегубы, если по-старинному. Убивцы. Правильно я говорю? Думаешь, ты — другой? Или лучше меня, если издали их мочишь и ни разу своих мертвяков вблизи не видел, а твои руки по локоть в их кровище не были? Сколько ты всего народу положил, ась? Раз в десять больше меня! А за эту Гертруду свою, или как там ее, так и не простишь?

— Выходит, Гена, не прощу.

— Ты становишься опасен с такими разговорами, — покрутил головой Михайлов. — Не вздумай при Коляне говорить! Я-то ладно, знаю тебя, дурака… Работа у нас такая, раз подписались, понял, нет? И себе мы давно не принадлежим, ни ты, ни я! Да если б не я… Если бы не поставил ребром вопрос, что тебя нельзя больше держать в тюряге… Ты бы этой своей Гертруды, или Гретхен, сроду бы не увидел! А так хоть подержался за нее, когда танцевал, верно? Ну что ж, помянем ее, что ли.

— Лучше б ты убил меня с ней, чем я ее, — горько сказал Леха.

— Что с тобой говорить… — Михайлов встал, бросил на стол салфетку, подошел к ближайшему халдею и что-то зашептал ему на ухо, кивнув на танцующих девушек. Тот кивнул, отошел к ним, обнял за плечи ту самую рыженькую, показал ей Леху и подтолкнул ее под аккуратную попку к их столу, потом точно так же и тем же жестом отправил к ним пышногрудую брюнетку.

Михайлов встал, указал дамам на свободные стулья: прошу!

Девочки сели, тут же закурили от зажигалки, поднесенной Михайловым, внимательно оглядывая клиентов.

Познакомились: рыжая — Зина, пышногрудая брюнетка — Оксана.

— А что это ваш товарищ такой хмурый? — громко спросила Оксана у Михайлова. — Первый раз, что ли? Мы вас тут раньше никогда не видели.

— Он устал, — улыбнулся тот. — Давно нигде не оттягивался. Все по загранкомандировкам да по приемам в посольствах… здесь, в Москве, давно не был.

Девицы сощурились, возбужденно задымили, глядя на Леху, смутившегося еще больше.

— Вот я и привел сюда моего лучшего друга Лешу немного развеяться…

— Может, ему тогда лучше поспать? — спросила Оксана.

— Смотря с кем, — подмигнул ей Михайлов.

— Или мы ему не нравимся? — улыбнулась теперь Зина. — И он хочет видеть кого-то другого?

— Да нет, все в порядке, — смутился Леха. — Сейчас выпью немного.

— Это он всегда так, — отрекомендовал его Михайлов. — Вы не смотрите на его прикид и застенчивость… Потом Леха разойдется, и уж тогда не остановишь!

— А в каких странах вы бывали, не расскажете? — спросила Зина у Лехи.

Похоже, она уже поняла расклад, кто с кем, либо сама сделала свой выбор.

— Ну почему… в Швейцарии, в Австрии, в Германии, — пробубнил Леха, стараясь на нее не смотреть.

— Да-а… Вы немецкий язык хорошо знаете? — уважительно спросила она.

— Кроме шпрехен зи дойч, Леха ни черта не знает! — хохотнул Михайлов, положив одну руку на открытые, сдобные плечи Оксаны, а другой разливая коньяк. — Язык я знаю. Я при Лехе телохранитель и переводчик! Ну, вздрогнем, что ли, за знакомство?

— Правда? Вы в Министерстве иностранных дел работаете? — спросила Зина, поднимая бокал, чтобы чокнуться.

— Ну да, министром! — хмыкнул Михайлов, скользнув рукой по спине Оксаны, ниже талии. — Ну чего? За знакомство?

Ночью Леха почти не спал, лежал на спине, искоса поглядывая в темноте на прильнувшую к нему Зину.