Ночной убийца

— Парочка глухих парней обратилась в полицию Сент-Пола. Они посмотрели передачу по телевизору, где была информация, которую скормила им Коннел. Им кажется, что в тот вечер, когда исчезла Уонамейкер, они видели в книжном магазине бородатого парня. Он приехал на пикапе. Они даже запомнили часть номера.

Коннел снова обернулась к Гриву.

— Почему ты не сказал раньше?

— К несчастью, они не запомнили цифры. Только буквы.

— Ну, тогда речь пойдет о тысячах возможных вариантов.

— Угу, — проворчал Грив. — Знаете, какие буквы они запомнили? ЗАД.

— ЗАД?

— Да.

— Проклятье, — пробурчала Меган и отвернулась от Грива.

Полиция штата запрещала использовать в номерах машин комбинации букв, из которых получались непристойные слова. Поэтому такого сочетания просто не могло быть. Как и любых других подобного рода.

— Кто-нибудь проверил, существует ли такой номер?

— Естественно, — усмехнулся Грив. — Не нашлось ни одного. Я считаю, что старик сначала прикончил Уонамейкер, а потом вернулся домой и слегка пощекотал дочь.

— Поцелуй меня в зад, — предложила Коннел.

— В любом месте и в любое время, — отозвался Грив.

Перед домом Уэстонов стоял фургон «ТВ-3». Корреспондент причесывала рыжеватые волосы, поглядывая в зеркало заднего вида; оператор в жилете сидел на краю тротуара и ел сэндвич с салатом и яйцом. Лукас остановил машину возле дома. Оператор что-то сказал журналистке, она обернулась к полицейским и поспешно зашагала к ним. У нее были длинные стройные ноги в черных туфлях на высоком каблуке. Платье облегало ее, как новая краска «шевроле» пятьдесят пятого года.

— Я думаю, она есть в моем «Плейбое», — тихо сказал Грив, прижавшись лицом к окну. — Ее зовут Памела Стерн. Она пиранья.

Лукас вышел из машины, Стерн тут же подошла к нему, поздоровалась и без предисловий начала:

— Похоже, он там заперся.

— Вот как…

Лукас окинул взглядом дом. На старомодном венецианском окне едва заметно дрогнула занавеска. Журналистка протянула руку и слегка поправила галстук Лукаса. Он опустил глаза и увидел, что она читает оранжевую этикетку.

— «Гермес», — сказала она. — Так я и подумала. Очень мило.

— Туфли он покупает в «Пейлесс»,[18] — сообщила ей Коннел.

— А белье — в «Фрут оф зе Лум»,[19] — встрял Грив. — Он тот еще фрукт.

— Мне нравятся ваши темные очки, — продолжала Стерн, не обращая на остальных ни малейшего внимания. Ее верхние зубы слегка задевали нижнюю губу. — В них вы кажетесь злым. Это так сексуально.

— Господи, — пробормотал Лукас.

Он зашагал по тротуару вместе с Коннел и Гривом, но обнаружил, что журналистка последовала за ними. За ней спешил оператор с камерой на плече.

— Когда мы поднимемся по ступенькам, я спрошу у хозяина дома, хочет ли он, чтобы я арестовал вас за незаконное вторжение. И если он ответит утвердительно, я так и сделаю. Подозреваю, что у него такое желание уже возникло.

Стерн резко остановилась, и ее глаза засверкали, как осколки кремня.

— Не стоит поднимать руку на мать-природу. Не понимаю, что в тебе нашла Джен Рид?

— Кто? Джен Рид? — спросила Коннел.

— Ух ты! — воскликнул Грив.

— Чушь это все, — буркнул Лукас и нажал кнопку звонка.

Рэй Уэстон отворил дверь и, словно пугливая мышка, выглянул наружу.

— Меня зовут Лукас Дэвенпорт, я заместитель начальника полиции города Миннеаполиса. Я бы хотел поговорить с вами.

— Моя дочь безумна, — ответил хозяин дома и приоткрыл дверь еще на дюйм.

— Нам нужно поговорить, — повторил Лукас и снял темные очки.

— Впусти их, Рэй, — послышался дрогнувший от страха женский голос.

Хозяин распахнул дверь, и полицейские вошли.

Ни Рэй, ни Мина Уэстон ничего не знали об убийствах; Дэвенпорт, Коннел и Грив поняли это уже через пять минут. Полицейские провели у них еще полчаса, уточняя, где они находились во время гибели Уонамейкер и Лейн. Супруги были в постели, когда убили Лейн, а когда похитили Уонамейкер, смотрели с друзьями фильм «Дикарь».

— Вы можете избавить нас от этих придурков? — спросил Рэй Уэстон, когда они собрались уходить.

— Не знаю, — честно ответил Лукас. — Ваша дочь дала им серьезный материал.

— Она сумасшедшая, — повторил Уэстон. — Как они могли поверить в такой бред?

— А они в него и не верят, — сказал Лукас.

Снаружи их поджидала Стерн с микрофоном в руке и включенной камерой.

— Шеф Дэвенпорт, что вам удалось узнать? Вы намерены арестовать Рэя Уэстона, отца Элейн Луизы Уэстон-Браун?

Лукас покачал головой.

— Нет. Вся эта история — безответственная чушь, настоящий кусок дерьма и позор для журналистики.

На обратном пути Грив от души веселился, вспоминая реакцию Стерн. Даже Коннел немного расслабилась.

— Мне понравилось, как она посмотрела на тебя, — сказал Грив. — А ведь она собиралась задать следующий вопрос.

— Если это покажут, будет совсем не так смешно, — заметила Меган.

— Не покажут, — ответил Лукас.

— Эта история похожа на дурной феминистский анекдот, — продолжал Грив. — Если, конечно, они существуют.

— Феминистских анекдотов полно, — сказала Коннел.

— Ладно, извини, ты права, — признал Грив. — Я просто хотел сказать, что не бывает смешных феминистских анекдотов.