Ночной убийца

— Ничего серьезного, — ответил Лукас. — Что здесь происходит?

— Вы не слышали? — Ежик сделал вид, что поражен.

— Я только что пришел, — сказал Лукас.

— Помните пару, на которую напали возле озера и женщина погибла на месте?

— И что?

— Так вот, напротив того же дома, в тридцати футах от места первого преступления, четыре часа назад совершено новое нападение, — продолжал Ежик. — Я не пытаюсь вас обманывать, Лукас: я там был. В тридцати футах. Откуда-то появился маньяк, размахивая большим ножом с выкидным лезвием. Убийца вел себя как монстр из фильма ужасов, его лицо скрывала надвинутая на лоб шляпа, и он кричал. Банды здесь ни при чем. Жертва и убийца оба белые. Пострадал адвокат.

— Он мертв? — спросил Лукас, слегка расслабившись. Это преступление явно не имело никакого отношения к делу.

— Пока нет. Но он в тяжелом состоянии. Удар ножом в живот. Парень все еще в операционной. Адвокат провел ночь с подругой, а когда утром вышел из дома, маньяк напал на него.

— У нее есть муж, она в разводе?

— Не знаю, — ответил журналист.

— Я бы на вашем месте выяснил это, — посоветовал ему Лукас.

Репортер показал свой блокнот, раскрытый на страничке с рядами закорючек.

— Первый вопрос в моем списке, — сказал он и повернул голову. — Ух ты!

В холле взад-вперед прогуливалась Джен Рид, очевидно ожидая начала пресс-конференции. Она заметила Лукаса, приподняла подбородок, улыбнулась и направилась к ним, а репортер, не шевеля губами, прошептал:

— Вот собака…

— Не я, — пробормотал Лукас.

— Лукас, — сказала она, подходя к ним.

Большие глаза. Настоящие озера.

— Будешь выступать? — Она прикоснулась к его руке. Лукас презирал себя, но он почувствовал удовольствие оттого, что она стоит рядом.

— Привет. Нет, но я думаю, что это будет интересно.

Он балансировал на цыпочках, как баскетболист перед выходом на замену.

Джен Рид посмотрела в сторону зала для пресс-конференций.

— Сейчас преступление выглядит эффектным, но думаю, что оно имеет бытовую подоплеку.

— Оно совершено в тридцати футах от места предыдущего убийства.

Она кивнула.

— Да, существенная деталь. Именно этот факт и делает историю такой занимательной. К тому же все участники белые.

— Теперь это необходимое условие? — спросил Ежик.

— Конечно нет, — со смехом ответила Джен и понизила голос, словно посвящала их обоих в детали заговора: — Но вы же знаете, как обычно бывает.

Репортер слегка покраснел.

— Пожалуй, я пойду внутрь.

— Что с ним такое? — спросила Джен, глядя ему вслед.

Лукас пожал плечами, и она спросила:

— У тебя будет время выпить чашку кофе после пресс-конференции?

— Мм, — протянул Лукас, глядя на нее. Она определенно знала, на какие кнопки следует нажимать. — Думаю, тебе лучше зайти ко мне в кабинет, — ответил он.

— Ладно. Слушай, что у тебя с галстуком и воротником? Вот так…

Журналистка поправила ему галстук и ворот рубашки, хотя Лукас не сомневался, что они в полном порядке. Это понравилось ему, и он, довольный, зашагал по коридору.

Коннел являла собой полнейший контраст с Джен Рид: крупная блондинка с пистолетом размером с тостер, которая считает, что использование губной помады является первородным грехом. Она дожидалась Лукаса, и он заметил темные круги у нее под глазами.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

— Лучше. Но с утра мне всегда паршиво, — небрежно ответила она, отмахнувшись от проблем, связанных с ее болезнью. — Ты прочитал досье?

— Да, но не нашел там ничего интересного.

Она выглядела рассерженной — не на Лукаса или Грива, а скорее на себя или на весь мир.

— На этот раз мы должны взять его. Иначе он убьет кого-нибудь еще.

— Если у нас не появится что-то новое, ничего не выйдет, — ответил Лукас. — Но никакого просвета не видно…

По окончании пресс-конференции Джен Рид зашла за Лукасом, и они неторопливо прогулялись по улице до ресторана в «Пилсбери-билдинг». Поскольку Джен недавно приехала в Миннесоту, они говорили о погоде, об озерах и о театре Гатри, а также о других городах, где ей доводилось работать: Детройте, Майами и Кливленде. Они заняли столик, стоящий в стороне от остальных, причем Рид села спиной к двери («Порой мне докучают люди, которые меня узнают»), и заказали кофе с рогаликами.

Рид открыла свой блокнот и посмотрела на Лукаса.

— Возможно, это вовсе не бытовое преступление, — сказала она. — Пострадавшего зовут Эван Харт. Его подруга разведена уже семь лет. Ее бывший муж живет на Западном побережье, утром он находился у себя дома. Кроме того, она утверждает, что он хороший человек. Они расстались из-за того, что он слишком мягкий. Имущественных претензий друг к другу не имеют. Детей у них нет. Нечто вроде ошибки хиппи. Несколько лет она ни с кем не встречалась.

— А что известно о Харте? — спросил Лукас. — У него есть жена? Он бисексуал? Чем он занимается?

— Харт — вдовец.

Рид прикусила желтый карандаш и принялась переворачивать страницы блокнота. Прядь волос упала ей на глаза, и она смахнула ее в сторону — жест, характерный и для Уэзер.