Ночной ворон

– Договора? – нахмурилась Эмма. – Это как-то относится ко Второй мировой войне?

– Договор между Семействами. Между ними происходило все самое ужасное: битвы, борьба за власть, общие беспорядки. Ну, согласно легендам. И все это вернулось, когда у Семейств появилась какая-то власть.

– Магия, – сказала Эмма, широко раскрыв глаза.

– Ну, вроде того. Особые возможности. Как это ни назови. – Именно поэтому Лидия всегда избегала обсуждать эту тему с Эммой. Ей казалось глупым произносить вслух всякие сказочные слова типа «магия». – В общем, все было плохо. Со всех сторон гибли люди, и тогда главы Семейств стали обсуждать способы все это прекратить. Несколько лет шли мирные переговоры, но, когда началась Вторая мировая, и особенно после «Блитца»[6], возникло новое желание объединиться. Ну, типа, вместе мы сильнее, патриотизм и всякое такое. Они объединились и выработали Договор, чтобы не мешать друг другу. Определили географические зоны влияния и сферы деятельности, и все поклялись не связываться с другими Семействами.

– И что потом?

– Договор все еще в силе, – сказала Лидия. И добавила, подумав про исчезновение Мадлен: – Ну, по крайней мере, я на это надеюсь.

– Я про фонтан. Он разбит.

– Да, – кивнула Лидия. – Случилась утечка газа, и его снесло взрывом. Потом его снова собрали и перенесли сюда для хранения. На нейтральную территорию. – Подойдя поближе, она указала на вырезанные в камне символы семейств. – Жемчужное ожерелье Перл, фамильный кубок Сильвер, лисья голова и мы. – Лидия остановилась, не коснувшись камня, хотя пальцы прямо чесались от желания коснуться изображения вороны.

– Значит, все это правда, – Эмма обвела рукой помещение и толпы посетителей. – Ну, мы же в Британском музее.

Лидия кивнула.

– Мы оставили лондонский Сити как некую полумеру признания своего статуса. Ну, сначала велись разговоры, чтобы создать отдельную гильдию, как у ремесленников, но потом решили, что гильдия магов – это уж как-то чересчур. Так что мы отчасти легитимизировались, отчасти признали реальность, но все же не до конца. А теперь все это уже неважно. Сильверы все равно отлично врут, но все же не так, как раньше. Они не могут уболтать тебя прыгнуть с Огурца[7].

– Господи, – охнула Эмма.

– Да, – Лидия сама удивлялась, насколько ей все это нравилось. Эмма жадно ловила каждое ее слово.

– Все говорят, что Кроу были сильнее всех. Это все еще так?

– Ага, – хорошее настроение внезапно испарилось. – Я толком не знаю, что это означало, потому что меня растили вдалеке от семьи. Так что я не в курсе.

– Ты разозлилась? – спросила Эмма.

Лидия пожала плечами.

– Все это как-то странно. Нельзя же тосковать по тому, чего у тебя не было, но мне иногда кажется, что я завалила какой-то экзамен, который даже не пыталась сдавать. – Она замолчала, когда пара невысоких темноволосых женщин в одинаковых майках и шортах остановилась прямо перед ней, делая селфи.

Когда они обошли туристов, Эмма обхватила Лидию рукой за талию и прижала к себе.

– Твои родители просто хотели тебя защитить.

– Я знаю, – кивнула Лидия, на секунду прижимаясь к Эмме, прежде чем отойти от нее, пропуская очередную толпу.

Они пошли по галерее в сторону выхода.

– Смотри, – вдруг остановилась Эмма. – Еще что-то с Кроу.

– Это не наше, – ответила Лидия, инстинктивно делая шаг назад. – Ну, или я так не думаю. Надеюсь, что нет.

Это был рисунок на куске пергамента, который больше походил на ткань, чем на бумагу, и лежал под куском защитного стекла. На нем стилизованно изображался огромный ворон. Черные отверстия глаз и растопыренные крылья.

– Нахткрапп или Наттравен, – нагнувшись, прочла Эмма пояснение.

– Ночной ворон, – произнесла Лидия с пересохшим ртом. – Это дурной знак. У него нет глаз, только дыры. И если ты заглянешь в них, то умрешь.

Эмма приподняла бровь.

– Еще одна прелестная сказочка на ночь? Неудивительно, что ты сбежала в Шотландию.

Лидия попыталась выдавить улыбку.

– Да что с тобой? – спросила Эмма.

– Ничего, – Лидия решительно отвернулась от рисунка. Ночной Ворон – это просто миф. Который пришел к нам из Скандинавии много столетий назад. И он не может тебе повредить, говорила она сама себе, но ноги все быстрее несли ее к выходу, и она слышала звенящий в ее голове голос Пола Фокса: Улетай, птичка.

Глава 14

Распив с Эммой пару бутылок красного, Лидия, чувствуя себя более чем поддатой, шла в сторону кафе от метро и по пути листала телефон. Там было письмо от Карен с заголовком «Хорошие новости». Мистер Картер приходил в офис принести свои извинения. Очевидно, в его мыльной опере снова все разладилось, и Карен интересовалась, когда Лидия сможет вернуться на работу. Лидия решила, что слишком пьяна для того, чтобы разбираться, что она чувствует по этому поводу.

В кафе стоял на удивление теплый и пряный запах. Лидия заглянула на кухню и обнаружила Энджел колдующей над гигантской кастрюлей супа.

– Как насчет того, чтобы поставить тут видеокамеры? – Лидия подошла поближе к источнику аромата. – Что это?