Ночной всадник

Бак рассматривал бармена с мягким и настойчивым любопытством. Он крайне добродушно улыбался, но в его взгляде горело что-то такое, что заставило О'Брайена вспыхнуть и опустить глаза на батарею стаканов на стойке.

— А что, если, — продолжал Дэниелс, — Мак не расправится с Барри, как и Джерри? Разве такое невозможно?

— Нет, — отрезал Толстяк со спокойной решимостью. — Это невозможно. Ладно, я должен возвращаться в свою медвежью клетку. Тебе стоит заглянуть ко мне, О'Брайен, и увидеть умирающего горного льва и гризли, наблюдающего за ним.

— Как долго это протянется? — спросил бармен.

— Вероятно, сегодня вечером все кончится.

Тут Дэниелс резко вскочил и сжал свой стакан виски, который даже не успел поднести к губам.

— Вы уверены в этом, мистер? — осведомился он. — Если Джерри прожил так долго, может, он протянет и еще. Вы уверены, что он проживет только до вечера?

— Уверен, — твердо ответил Мэтьюз. — Это нетрудно определить, если ты видел столько умирающих, как я. Не труднее, чем сказать, когда песок высыпется из часов. Если человек начинает спускаться с последнего холма, легко догадаться, когда он достигнет подножия.

— Тебе есть с кем там поговорить, Толстяк? — перебил О'Брайен.

— Да. Со мной Весельчак Лэнгли. Но помощи от него немного. Сидит сложа руки, бездельник. Такое впечатление, что Весельчак хочет, чтобы Джерри умер.

И Мэтьюз, мурлыча, удалился из салуна.

Глава 15 СТАРИК ГАРРИ ПИТЕРС

Бак остался возле стойки, сжимая стакан и вперившись в никуда отсутствующим взором, точно так же, как только что на веранде.

— Интересно, — произнес О'Брайен, пытаясь завязать разговор, — как часто люди умирают на закате. Словно они избавляются от всех пристанищ, когда становится темно. Верно?

— Сколько осталось до заката? — отрывисто спросил Дэниелс.

— Наверное, пара часов.

— Пара часов! — повторил Бак и потер лоб. — Пара часов!

Он резко поднял стакан и опорожнил его одним махом. Кружка с водой осталась незамеченной, и бармен с восхищением глянул на Дэниелса.

— Вы давно в этих краях? — спросил он.

— Нет, я здесь чужой. Скоро двину на север, если найду кого-нибудь, кто покажет мне дорогу. Вы, случайно, ее не знаете?

— Никогда не бывал севернее Браунсвилла.

— А не могли бы вы мне кого-нибудь порекомендовать?

— Старик Гарри Питере знает каждый камень на расстоянии трех дней пути. Он держит кузницу через дорогу.

— Да? Спасибо, пожалуй, я к нему загляну.

Когда Бак подошел к кузнице, то увидел, что железных дел мастер задумчиво сидит на ящике перед входом в свое заведение. В такое время дня клиенты не наблюдались и Гарри убивал свободное время тем, что меланхолично покуривал трубку из кукурузного початка. Его голова покачивалась вверх-вниз, словно усы песочного цвета весили по крайней мере тонну, и старик изучал неясный горизонт затуманенными глазами.

— Видел, как вы выходили от О'Брайена, — заметил кузнец, когда Бак присаживался на соседний ящик. — Какие новости?

— Никаких, — удрученно махнул рукой Дэниелс. — Болтовни полно, новостей нет.

— Это верно, — кивнул Питере. — О'Брайен самый разговорчивый человек, какого я когда-либо видел. Никто в Браунсвилле не может произнести за день столько слов, как бармен.

Кузнец продул трубку, взял сосновую щепку и принялся ее обстругивать.

— В моих краях, — заметил Бак, — не слишком ценят человека, треплющего языком так много.

Кузнец медленно повернулся, смерил своего собеседника с ног до головы и вернулся к прерванному занятию.

— Но, — вздохнул Бак, — если бы я только мог найти не очень болтливого человека, который неплохо бы знал дорогу на север, то я мог бы ему предложить работу на одну ночь, заплатив как следует за беспокойство.

Гарри вынул трубку изо рта и дунул на свои свисавшие усы. Он задумчиво посмотрел на бездействовавшую кузницу и опять окинул унылым взглядом Бака.

— Я мог бы вам назвать одного или двух молчаливых людей в Браунсвилле, — ответил он, — но здесь есть только один человек, хорошо знающий эти места.

— Вот как? И кто же он?

— Я.

— Вы? — весьма натурально удивился Дэниелс. Он повернул голову и словно в первый раз посмотрел на Гарри. — Может, вам известна дорога до Ястребиного ручья?

— Сынок, я знаю каждый кактус отсюда до Лысого Орла.

— Полагаю, — хмыкнул Бак, — что вы можете перечислить некоторые ранчо по дороге отсюда до Лысого Орла… Ну, скажем, на десять миль в сторону.

— Нет ничего проще. Я готов их найти с завязанными глазами. Сначала ранчо Макколи. Затем направляйтесь немного северо-западнее и попадете прямо в Киклкбаз — это примерно в двенадцати милях от ранчо Макколи. Снова строго на север — и вы проедете восемь миль до трех дорог. Дальше…

— Приятель, — перебил Дэниелс, — я хочу заключить с вами сделку.

— Попробуйте.

— Меня зовут Дэниелс.

— Я Гарри Питере.

Они обменялись рукопожатиями.

— Питере, — сказал Бак, — похоже, вы честный человек и понадобитесь мне для честной игры. Но только не задавайте никаких вопросов. Двадцать монет за один день верхом и молча.

— Друг мой, — пробормотал старик. — Было время, когда я молчал по три месяца, и никто мне за это не платил.