Ночной вызов

Увидев, что Люся побледнела, Мария Васильевна налила ей воды.

- Что с вами? На вас лица нет...

Люся отодвинула стакан.

- Спасибо, не нуждаюсь.

Растерянность сменилась злобой. В этой женщине, спокойно расспрашивающей ее, она увидела опасного и коварного врага.

- Прошу вас взять лист бумаги, ручку и все сказанное вами изложить в письменном виде, - предложила Мария Васильевна.

Когда Люся написала все, о чем говорила, Мария Васильевна предупредила ее, что эта встреча у них не последняя.

- Предупредите мужа, что вам необходимо на некоторое время задержаться в Ленинграде, - сказала она. - Думаю, вскоре сможете вернуться домой.

Люся ушла из милиции, объятая тревогой.

- Что я натворила! - шептала Люся. - Федор порвет со мной, тут же порвет, как только обо всем узнает. Я ведь опозорила его... опозорила!

Переходя улицу, погруженная в свои мысли, отрешенная от действительности, Люся не увидела движущегося на нее троллейбуса, не услышала его сигналов, и водитель ничего уже не смог сделать, чтобы предотвратить беду. Люся лишь почувствовала удар, который подбросил ее вверх, на какой-то миг увидела испуганное лицо молодого парня за стеклом и рухнула на асфальт.

К ней бежали люди. Но она уже ничего не видела и не слышала.

41

Люсю хоронили в Ленинграде, куда уехали Федор Николаевич и Маня. Четыре дня спустя взволнованная Маня позвонила в Энск:

- Федору Николаевичу плохо. Он умирает!

- Кто? Кто умирает? - переспрашивала Женя, из-за плохой слышимости с трудом различая глухо доносившиеся слова.

- Федор Николаевич! - кричала Маня, прижимая трубку ко рту и прикрывая ее ладонью. - Профессор Пескишев!

- Что произошло?

- Я теряю голову, не знаю, что делать! Помогите! - доносилось издали. Приезжайте кто-нибудь! Я одна в чужом городе, не знаю, к кому обратиться.

Ирина вырвала из рук Жени трубку:

- Маня, что с Федором Николаевичем?

Ответа не было.

Ирина торопливо набрала номер Люсиной квартиры - Пескишев оставил телефон при отъезде. Однако ни с кем связаться не удалось.

- Боже мой, боже мой, - шептала Ирина, - Федор Николаевич умирает, а мы тут сидим и ничего не делаем. Ну как же это так? Отчего он умирает? Может, что случилось? Надо ехать! Надо немедленно ехать! - взволнованно повторяла она, торопливо расхаживая по комнате.

Женя пыталась успокоить ее, но безуспешно.

- Не может этого быть, - говорила Женя. - Маня все преувеличивает. Подожди, успокойся. Возможно, нам все-таки удастся связаться с нею. Уточним, а тогда решим, что делать.

Но Ирина была непреклонна.

- Вы как хотите, а я немедленно лечу!

Женя и Николай помогли ей собраться и отвезли в аэропорт.

У Люсиной соседки Ирина узнала, что Федор Николаевич действительно тяжело болен и лежит в больнице, состояние его внушает опасения.

- Тяжелый инфаркт, - сказала соседка. - Болезнь века. Вернулся с похорон и... Очень он ее любил, бедняжку. А вы кто будете?

- Родственница, - ответила Ирина и спросила, в какой больнице находится Федор Николаевич.

В больницу Ирина приехала поздно, с трудом разыскала дежурного врача, который долго не разрешал ей пройти к Федору Николаевичу.

- Не положено у нас к таким больным пускать посетителей, - объяснил дежурный врач. - Вы хоть понимаете, что это такое - не положено!

- Да я же не посетительница, а сотрудница Федора Николаевича, - уверяла Ирина. - Не мешать, а помогать вам буду.

- Вы врач? - поинтересовался дежурный.

- Конечно, конечно! - солгала Ирина.

- Тогда другой разговор, - сказал дежурный. - В порядке исключения могу допустить как коллегу.

Он дал Ирине чей-то халат и проводил в палату.

Возле Федора Николаевича сидела сестра, измерявшая артериальное давление. Увидев дежурного врача, она доложила, что пульс стал получше, аритмии нет, давление выровнялось. Врач одобрительно кивнул и разрешил Ирине побыть с больным.

Ирина не узнала Федора Николаевича. Лицо его было бледным и осунувшимся, на лбу виднелись крупные капли пота. Дыхание учащенное, губы высохшие, глаза полузакрыты. Ирина пощупала пульс. Он был слабым и учащенным.

- Это ваш отец? - поинтересовалась сестра.

- Нет, я его сотрудница.

- А-а-а! Неважные были у него дела, совсем умирал. Сейчас, вроде, выкарабкался. Цепкий человек, хочет жить. Другой бы уже...

- Как это все случилось?

- Да как обычно, - вздохнула сестра. - Переволновался да вдобавок, видно, простыл на кладбище. Инфаркт, а к нему пневмония - мало радости.

Сестра вышла из палаты, осторожно прикрыв за собой дверь. Ирина обессиленно опустилась на стул.

Она смотрела на Федора Николаевна, и губы ее шептали:

- Только бы он выжил! Он должен, он обязан выжить. - Она взяла бледную исхудавшую руку больного и нежно погладила. - Милый, дорогой ты мой человек. Ну, пожалуйста, умоляю тебя, потерпи. Все обойдется. Ты не должен умирать. Как же я без тебя? И я, и другие... Ты ведь нужен, ты очень нужен людям...

Она не сводила с Федора Николаевича глаз, и слезы текли по ее щекам.

Через полчаса пришел дежурный врач и предложил Ирине удалиться. Но она стала умолять разрешить остаться с Федором Николаевичем. Ее просьбу поддержала сестра. В конце концов врач махнул рукой: ладно, оставайтесь.