Ночной взгляд

Кошку-полосатку, присмиревшую и все еще тревожно на всех косящуюся, Галина Ефимовна утром благополучно нашла в подъезде. Теперь кошка стала злая и подпускает к себе только хозяйку, но ест снова с аппетитом.

А свое одинокое жилье Галина Ефимовна продала довольно быстро и переехала в область, там можно найти квартиру и лучше, и дешевле. Бывший муж бросил пить и ездит к ней иногда в гости, с цветами и конфетами. Но Галина Ефимовна твердо решила, что теперь будет жить спокойно и для себя. Да и кошке ее муж, хоть и одумавшийся, не нравится.

Бабайка

От мамы мальчик Владя унаследовал беспомощно жиденькие волосы, от бабушки – узковатые глаза и оттопыренные уши, а от бронзоволикого дедушки-академика – вытянутую голову, которая у деда смотрелась благородно, а у Влади напоминала лопоухий чурбанчик. Был еще папа, одаривший Владю хилым телосложением и аллергией на всё, которая постоянно цвела на мордочке сочной сыпью.

Возможно, именно поэтому все были Владей недовольны. Папа считал, что Владя уродился в мамину женственную породу, и звал его, назло маме, Славиком. Мама боялась, что Владя пошел как раз в папу, и с ужасом ждала того дня, когда он начнет пить что-нибудь кроме воды, молока и соков. Еще Владя казался ей непонятливым и, вполне вероятно, отстающим в развитии, и мама буквально плакала, пытаясь научить его алфавиту и получая в ответ неуверенное мычание. Владина бабушка, из особого типа кислоликих страдалиц, удачно выдала замуж и отселила к супругам двух дочек, Машу и Клаву, а вот браком третьей, Люси, была недовольна, а уж закрепившим этот брак малахольным Владей – и подавно. С выселенными дочерями она поддерживала постоянную телефонную связь – с помощью крупного лакированного аппарата с крученым шнуром, потому что о мобильных тогда никто и не слышал. Владя в этих разговорах если и фигурировал, то только как невоспитанный и избалованный ребенок, третирующий бабушку своим непослушанием. Бабушке было жизненно необходимо, чтобы ее кто-нибудь третировал.

Владя знал, что им недовольны, совершенно не мог понять почему и больше всего на свете любил спать и возить по коридору зеленый грузовик на веревочке. Попутавшись там у всех под ногами, он по-собачьи скребся в тяжелую дверь кабинета, из-за которой тянуло крепким кофе. Потому что тогда у Влади был еще и дедушка.

Дедушка сидел за столом в старой клетчатой рубашке и растянутых домашних штанах и мусолил свой вечный пасьянс.

– Кофе будешь? – не глядя на Владю, цедил он, водя картой над раскосыми дамами, нездорово румяными валетами и одноглазыми тузами.

– Мне низя, – честно отвечал Владя.

Дедушка кивал и снова задумывался. Владя заползал на свободный стул, брался диатезными ручками за край стола и, выдержав из вежливости паузу, начинал советовать:

– Тетьку вот сюда…

«Тетька» была дама, а короля первобытно безграмотный Владя называл «ейный муж».

– И чего лезешь, шел бы поиграл, – бурчал дедушка, но карту клал.

На самом деле Владя и дедушка приятельствовали, и в пасьянсах Владя давно уже научился разбираться. Дедушка не был недоволен Владей, скорее казалось, что он внука благодушно игнорирует. Раскладывая пасьянс и ведя пунктирную беседу, они даже не переглядывались. Но именно дедушка как-то взял швабру и с грохотом проехался ею под Владиной кроватью, чтобы изгнать жившее там чудовище.

– Видал? – дедушка поставил на пол лампу, заставил Владю заглянуть в опозоренное, пыльное логово чудовища и сказал: – Нет никакой бабайки.

– Бабайка, – повторил Владя имя чудовища и посмотрел на дедушку влюбленными глазами.

Владиного папу, пьющего альтиста, бог знает как прибившегося к приличному дому (даже не скрипача, что приводило бабушку в особенное негодование), семейство исторгло из себя довольно быстро и незаметно. Он и сам, кажется, обрадовался и немедленно уехал в небольшой поволжский город, взыскуя мягких непритязательных женщин и места в каком-нибудь тамошнем оркестрике, тоже непритязательном.

Когда папа вечером не вернулся, Владя вышел в прихожую в пижаме и стал ждать. Потом об него споткнулась бабушка.

– Иди спать, – почти ласково сказала она. Бросил же папаша ребенка, пожалеть надо.

Владя посмотрел на нее, помолчал и вдруг буркнул:

– Сама иди!

– Никакого воспитания, – привычно отметила бабушка и отвернулась.

Владя еще подождал, а потом пошел к дедушке в кабинет. Забрался на свой стул, подпер голову руками и начал пыхтеть.

– По папе скучаешь? – спросил дедушка.

Владя подумал и помотал головой.

Потемневший от времени, как старый хмурый бог, дедушка неожиданно фыркнул.

– А чего ж ты тогда?

Неудачный Владя смотрел куда-то в сторону почти так же кисло, как бабушка, и пыхтел.

– Так не пойдет, – строго сказал дедушка. – Ну привык ты с папой, привыкнешь и без папы. Давай-ка я тебе лучше ценную вещь покажу.