Ночной звонок

Олег назвал имя соучастника драки у магазина — Андрей. Имя это подвернулось на язык, но врезалось в память. Казаков изворачивался, рассказывая следователю Морозову, что встретились они с Андреем случайно, решили выпить в складчину, так как денег на пол-литру не хватало ни у него, ни у нового знакомца. Ну, выпили, а потом вот полезли к девушке. Подрались. Андрей ударил мужчину велосипедным насосом по голове и убежал, бросив велосипед. Где живет? Где работает? Олег об этом ничего сказать не может, не знает: ведь случайно познакомились, не успели даже поговорить толком.

Но уже на следующем допросе на стол следователя лег носовой платок. Олег узнал его. Этот платок попросил у него Флор, сказал, что свой забыл дома.

Следователь спросил, кивая на платок:

— Узнаете? Это ваш носовой платок?

У Олега все внутри задрожало, но внешне он остался спокойным. Он вдруг обнаружил в себе способность к выдержке и находчивости в сложной обстановке.

— Платков похожих много, — проворчал. Он смотрел на следователя взбычившись, ожидая от него новых и неожиданных разоблачений. Нет, Олег будет держаться одной линии, не пойдет на предательство, не спасует перед милицией.

— Много похожих платков, верно, — согласился Морозов, — но этот ваш, на нем обнаружены следы ваших пальцев. Платок найден около убитой девушки — Зои Ермаковой. Расскажите о встречах с Зоей.

— С Зоей? — переспросил Олег и даже сам удивился спокойствию, с каким смотрел прямо в глаза следователю. Он вырос в собственных глазах, обрел уверенность. — С Зоей Ермаковой?

Казаков задумался. Следователь не торопил. Олег невольно отдался воспоминанию.

...Зоя согласилась пойти в кино. Они с Флором встретили девушку на пути из школы. Ну, встретили. А потом... Потом произошло такое неожиданное, что смяло Олега.

Когда он, Зоя и Флор проходили мимо строящегося здания, Мартынов вдруг похвастался:

— Этот дом строили мы. Это наш труд. В особенности, Олега. Хочешь, Зоя, посмотреть, как строится дом? Весь нижний этаж — магазин. В подвале — холодильник. Опалубку для бетонирования делал Олег с друзьями. Никогда не видела, как делается опалубка? Пойдем, я покажу. Это очень интересно.

Зоя пожала плечами. А Флор, не дав ей минуты на раздумье, взял за руку, увлек вниз, бросив на ходу: «Подожди, мы сейчас».

Олег ждал-ждал, не выдержал и сошел в подвал. А немного спустя выбежал оттуда испуганный. Ноги набрякли и будто вросли в землю, голова пошла кругом. Олег постоял и, качаясь и подавляя внезапно подступившую тошноту, побежал от этого страшного подвала. Он кружил по стройплощадке, словно по лабиринту, из которого не мог найти выхода к свету, на простор.

В таком состоянии и нашел его Флор, затащил в буфет, затем в ресторан.

— Зою надо было... того... — как во сне, слышал Олег пьяное бормотание Флора...

Олег не сразу понимал смысл того, что говорил ему следователь. На все вопросы отвечал одно и то же:

— Это я. Я во всем виноват. Я убил Зою. Никого больше не знаю. Я убил.

Морозов на время оставил в покое Олега, дал ему возможность прийти в себя, встретиться и поговорить с сестрой, с матерью. Он долго и много думал о поведении Казакова на допросах. Фактически материал не давал оснований для обвинения его в убийстве девушки, в крайнем случае, Олег мог быть сообщником. Но почему он так упорно оговаривает себя?

Морозов еще и еще раз прочитал протоколы допросов, прослушал магнитофонные записи. И тут обнаружил, что до сих пор он не предъявлял подследственному обвинения в насилии над девушкой. Морозову даже и в голову не приходило, что это мог сделать Казаков.

На следующем же допросе Морозов после обычных вопросов вдруг замолчал и, в упор глядя на Олега, со злобой проговорил:

— Никогда бы не подумал, что ты мог так поступить... изнасиловать девушку, надругаться над ней!

Олега точно электрическим током ударило, он вскочил, тут же сел на стул.

— Я?! Я?! Я не насиловал!.. Я...

Морозову стало ясно: Казаков не убийца. Будь он убийцей, он воспринял бы это сообщение совсем иначе. Значит, он явился жертвой какого-то обмана. Следователь продолжал:

— Значит, ты убил, а изнасиловал ее кто-то другой, так?

Казаков молчал, безумными глазами глядя куда-то в пространство, казалось, что-то вспоминал. Вдруг он вздрогнул и посмотрел на следователя так, будто впервые увидел его, провел ладонью по лицу, как бы смахивая посетившее его странное видение. Голос Морозова окончательно вернул его к действительности.

— Зою, как показало медицинское обследование, изнасиловали в бессознательном состоянии, а затем добили и оттащили в тупик подвала, завалили толью и мусором. Именно там ты, Олег, выронил из кармана носовой платок. Затем...

— Не насиловал я Зою! — закричал Олег. — И не убивал. Это не я. Это, это...

Ему стало нестерпимо душно, он порывался встать и снова опускался на стул, не в силах справиться со слабостью, разлившейся по телу.

— Рассказывай, Олег, — участливо попросил Морозов и включил магнитофон.

XXVI