Ночные бомбардировщики

— Не спеши, кума, в баню, пар останется — позовут, — шутит Хрущев. И будто в воду смотрит: бомбардировщик вдруг уклоняется к оврагу и прекращает взлет. — Что я тебе говорил?

— Теперь не иначе нас пошлют, — дополняет Штанев.

Не проходит и пяти минут, как к ним подбегает дежурный по аэродрому и сообщает: срочно на КП.

У землянки, служащей командным пунктом, Хрущева поджидает командир дивизии полковник Лебедь, командир полка подполковник Омельченко, начальник штаба, замполит. Лица у всех хмурые, недовольные.

— На постановке задачи присутствовали? — без обиняков спрашивает Лебедь у Хрущева.

— Так точно, товарищ полковник, присутствовал.

— Какую задачу должен выполнять Смольников?

— Сфотографировать аэродром Багерово. Теперь эта задача поручается вам. Ясно?

— Так точно.

— Полетите на самолете Смольникова, — уточняет Омельченко.

— Отправляйтесь на самолет и готовьтесь к вылету. Какие будут у вас, товарищ старший лейтенант, соображения по этому поводу? — поинтересовался полковник.

— Наши летчики уже трижды летали на это задание. Неудача, думается, заключается не только в том, что аэродром сильно защищен зенитной артиллерией, прожекторами и истребителями, а и нашими тактическими просчетами: разведчик идет в общей группе на Керчь, когда все средства ПВО приведены в боевую готовность. И высота фотографирования — шесть тысяч метров — великовата:

могут облака помешать, и локатором легче поймать...

— Ваши конкретные предложения? — Лебедь что-то быстро помечает в блокноте

— Разрешите мне, товарищ полковник, взлететь на [29] сорок минут позже? К этому времени группа завершит работу, ПВО успокоится. Я на приглушенных моторах с семи тысяч снижусь до тысячи восемьсот...

Лебедь стреляет взглядом в Омельченко, в Штанева и вновь делает пометки в своем блокноте.

— Хорошо, пусть будет по-вашему. Взлетайте, старший лейтенант, хоть на час позже, но снимки — привезти!

6

Бомбардировщик долго и нудно набирает высоту, и чем выше он поднимается, тем чернее становится небо и ярче светят звезды, словно до них остается совсем близко. Члены экипажа изредка подают голос, не желая, видно, отвлекать командира от пилотирования. Наконец стрелка высотомера достигает семитысячной отметки. Летчик отдает штурвал от себя — переводит самолет в горизонтальный полет. Машина сильно отяжелела, почти не реагирует на рули, долго раскачивается, «плавает», прежде чем опустить нос или накрениться. Кислородная маска плотно охватывает переносицу и подбородок, чистый кислород сушит горло; зато на такую высоту редко залетает зенитный снаряд, истребителей тоже пока не видно. Внизу — пустота и безмолвие. Притаилось, спит все живое... Нет, не спит! Справа, чуть в стороне вспыхивает ракета и взвивается ввысь, то ли указывая, где вражеская цель, то ли просто приветствуя наших летчиков. Кто он, этот

смельчак? Профессиональный разведчик или оставленный для подпольной работы отчаянный мальчишка-комсомолец?

— Командир, а не твоя ли это Эльза нам сигнал подает? — спрашивает Яков Штанев, словно разгадав его мысли.

— Она, Яша, она, — подыгрывает Хрущев. — Вчера по телефону звонила, приглашала в гости. Сказала, ждать будет, а товарищ полковник Лебедь, видишь, в другое место послал.

— Ничего, Ванюша, в другой раз к ней слетаем. А сейчас подержи железно курс, высоту — еще разок промер сделаем.

Яша Штанев — отличный штурман. И человек замечательный. Скромный, спокойный, в совершенстве знающий свое дело, с удивительной интуицией. Недавно полк получил задачу разыскать и уничтожить головной склад боеприпасов [30] фашистов, который снабжал всю «Голубую линию». Экипажи-разведчики избороздили Таманский полуостров вдоль и поперек, но никто даже признаков головного склада не обнаружил. И вот полетел Хрущев. Штанев сам выбрал маршрут. Ночь была темнее, чем эта. Над станцией Старотиторовская штурман попросил сделать круг. Внизу — тишина. Ни одного выстрела.

— Странно, очень странно, — высказал свои мысли по СПУ Штанев. — Спят фрицы или затаились?.. Спустись пониже, командир.

Хрущев посмотрел вниз и увидел чуть заметные огоньки, движущиеся в одну сторону и внезапно пропадающие.

— А ведь это машины, Яша, с маскировочными козырьками фар, — сказал он штурману. — И появились они здесь не случайно, тем более, что ни одной грунтовой дороги на карте в этом месте не обозначено.

— Наверняка внизу склад, Ванюша! — радостно крикнул Штанев. — Бросим одну для пробы?

— Бросай все! — приказал Хрущев.

— Есть.

Бомбардировщик облегченно взмыл ввысь, а на земле заполыхали разрывы. Один, другой, третий... И вдруг будто вся вселенная содрогнулась...

Трое суток потом рвались в Старотиторовской боеприпасы — торпеды, авиабомбы, орудийные снаряды...

Да, со штурманом повезло Хрущеву. И не только со штурманом. Стрелок-радист Саша Сурдоленко — воздушный снайпер, трех «мессершмиттов» уже срезал. Под стать ему и стрелок сержант Степан Давыдов — тоже подбил двух «мессеров». С таким экипажем воевать можно...

И вот теперь — новое ответственное задание.