Ночные бродяги

— Благодарю вас, но, как простому горожанину, наверное, мне нужно заняться этим самому?

— Но опасность еще не миновала, — сказал Грязнуля. — И вам не стоит разгуливать по улицам. Свелтлана вполне могла оставить здесь кого-нибудь из своих прихвостней. Но знаете что? Давайте отправимся на праздник, который сегодня устраивает мэр. Мне ужасно хочется взглянуть на физиономию Недоума, когда он увидит вас. Наверное, с ним удар случится. Что скажешь, Нюх?

— Думаю, это неплохая идея, Грязнуля. Мэр получит хорошую встряску. Мы все туда пойдем, лорд Мудрый достанет нам приглашения. Все важные горожане Туманного соберутся на праздник…

— Важные, но равные, — сказал мрачно принц Мизка.

— Верно, — согласился Нюх, посасывая трубку. — А вы объявите, что прибыли к мэру, с тем чтобы спросить его, как отказаться от титула и всего с ним связанного. Да, задайте ему такой вопрос. Мне просто интересно, что же он вам ответит.

— А вы правда любите оперу? — спросил Грязнуля немного недоверчиво.

— Да.

— Лично я предпочитаю мюзик-холл.

— Я люблю мюзик-холл, и балет, и оперу, и оперетту. Я обожаю театр. Когда я стану мэром, я построю большой театр и сам сыграю Гамлета. Думаю, у меня получится, раз уж я когда-то был принцем.

— Когда-то? — переспросил Грязнуля.

— Да. Больше я не принц. Ну, может быть, только для сцены, где я буду изображать принца Гамлета. Но тогда уже никто не вспомнит, что я был принцем на самом деле.

А в углу комнаты Бриония тихонько спросила Нюха.

— Ты и в самом деле считаешь, что она очень красивая? Свелтлана?

Нюх пристально на нее посмотрел:

— Д-да. В определенном смысле.

— В каком смысле?

— Ну… — Нюх ухватился за свою трубку как за спасательный круг, и принялся яростно ее сосать, — в классическом смысле, — вымолвил он наконец. — На самом деле это немного не тот типаж, которым я готов восхищаться. Я бы предпочел простую и искреннюю даму. Мне нравится, когда солнце открыто светит на ее мех, когда на него падают капельки дождя. Но все-таки в мрачной тайне тоже есть своя привлекательность…

— Спасибо, можешь не продолжать, — сказала Бриония.

39

На этом приеме Сибил отказалась от использования автоматических официантов и слуг. По ее приказу их отнесли и сложили в чулан. Если бы они могли говорить, то, вероятно, заявили бы, что им не особо нравится лежать в чулане, как игрушечные солдатики в коробке. К тому же соперничество пружинных и паровых механизмов буквально вросло во все их части, пружины и шестеренки. Поэтому в чулане слышалось недовольное гудение и шипение паровых механизмов и возмущенное потрескивание и пощелкивание механизмов заводных. Если бы все эти механические слуги и официанты обладали даром речи, между ними мог бы завязаться приблизительно такой разговор.

Пружинная официантка:

— Убери прочь свои завитые в штопор усы от моего нежного механизма, чугунный болван!

Паровой официант:

— Не раньше чем ты перестанешь совать свой длинный нос в мой паровой котел, безмозглая курица.

Как видно, ни паровые, ни пружинные механизмы не отличались вежливостью, но так получалось лишь потому, что их создатели так же не стеснялись в выражениях, когда ругали друг друга.

Обслуживать гостей Сибил пригласила ласок. А гости начали прибывать сразу после полудня. На случай дождя в саду натянули тент, чтобы можно было усесться, как в беседке. Но поскольку погода стояла ясная и солнце светило изо всех сил, то столы накрыли прямо в саду на лужайках. Гости прогуливались по аккуратным дорожкам между клумбами, на которых росли ароматные нарциссы и тюльпаны, и любовались садом. Столы буквально ломились от всевозможных яств. Холодные закуски могли бы составить честь и королевскому столу: холодное мясо, ветчина, паштеты, икра, салаты и множество других не менее вкусных блюд. Из напитков были, разумеется, медовая роса, всякие травяные настойки и шампонад.

Мэр выглядел великолепно! На нем был прекрасно сшитый костюм, но самым лучшим в костюме являлся жилет, вышитый собственными лапами Сибил. Она шелком изобразила на нем цветы. Из-под жилета виднелся белоснежный мех Недоума, свидетельствовавший о королевском происхождении мэра. Толстопуз развлекал гостей, которые пришли первыми. Впрочем, развлекал он их, ни на минуту не забывая о собственной выгоде, — с теми, кто был ему полезен, он приветливо здоровался и заводил разговор о погоде и о прочих пустяках, тем же, кто не мог ничем ему услужить, он коротко кивал и уходил прочь.

Он то и дело доставал из жилетного кармана золотые часы на длинной цепочке и смотрел на них.

К двум часам почти все гости были в сборе.

При входе в сад столкнулись два изобретателя — Джо Уль и Эдди Сон.

— Посмотри-ка, — ласково предложил один.

— Нет, лучше ты взгляни, — похвастался другой.

Сон надел заводные туфли, а Уль — паровые брюки.

Врун нахваливал печенье, усиленно предлагая Сибил попробовать. Он восторгался лакомством, ошибочно полагая, что его испекла сама Сибил.

Лорд Мудрый, в чьем правом глазу красовался неизменный монокль, с некоторым неодобрением смотрел на праздник.