Ночные диверсанты

Вадим решил не создавать суету на кухне, припустил обратно к крыльцу — гарантии не было, что в суматохе кто-нибудь не воспользуется основным выходом. Справа от крыльца мешком валялся Вовчик — это надолго. Взрывом порвало дверной проем, выбило несколько половиц на крыльце. Он осторожно поднялся, перепрыгнул на целые половицы. В коридоре царил вселенский свинарник — взрывом сорвало панели со стен, валялась разбитая люстра, лепешки штукатурки. Вадим ворвался внутрь, прижался к стене и двинулся вперед. В доме еще хлопали выстрелы, кто-то топал на лестнице. Он миновал изогнутый коридор, прижался к стене перед проемом в гостиную и бегло осмотрелся. Слева еще одна дверь. Она была приоткрыта. Вадим уже проследовал мимо, но различил шорох и мгновенно среагировал, прижавшись к стене. Дверь открылась, из проема вывалился невысокий взъерошенный блондин с трясущейся челюстью. Оружие он потерял, если оно вообще было. Удрать решил, поганец! Увидев Вадима, он перепугался, но в ступор предпочел не впадать. Прошипел что-то злобное, бросаясь к стене. Отбился от нее, словно мячик, повалился на колени, собираясь бросить противника через плечо. В принципе молодец, Вадиму не сразу удалось его обезвредить. Белобрысый что-то орал, подбадривая себя. Вадим успел отпрянуть, и прием из дзюдо, которым он прекрасно владел, но редко применял ввиду его непрактичности, получился смазанным. Оба потеряли равновесие, покачнулись, но Вадим остался на ногах, а противник на коленях, что и решило исход схватки. Он ударил коленом в челюсть, а когда тот повалился, запрокинув голову, оседлал его и начал обрабатывать кулаком его челюсть. Блондин брызгал слюной, шипел, отбивался, смог даже царапнуть лоб Вадима, что окончательно того разозлило, и он нанес разящий удар, от которого заныли кости даже видавшего виды кулака. Бандит хрипел, давился кровью, выплевывая остатки зубов, — теперь до конца жизни ему придется шамкать, как беззубой бабке! Вадим слез с него, брезгливо вытер с лица кровавую слюну. Глаза блондина закатились, он потерял сознание. Оставлять его здесь было неразумно, поэтому Вадим обхватил его за лодыжку и потащил за собой в гостиную.

А там все было нормально. Перевернутая мебель, расстрелянные шторы и картины. Спецназ завершал работу. Из примыкающей комнаты выбрался возбужденный, раскрасневшийся Вова Балабанюк, буркнул: «Все чисто». Жилин сидел на корточках под массивной лестницей, смотрел наверх и держал автомат наготове. В окно заглядывал прапорщик Капралов, которого «отстранили» от коллективной работы. Ему, как и Рудницкому, было 34, крепко сбитый, коренастый, с широкими залысинами, он всегда был невозмутим, как сфинкс, казался простоватым, не очень образованным, но дураком точно не был. Посреди комнаты на задранном ковре Гриша Амбарцумян реанимировал неподвижное тело с проломленным черепом. Бедняге не повезло, он уже практически отмучился. Издал какое-то глухое бульканье, поскреб ногтями половицы и затих. Гриша явно переусердствовал.

— Что он сказал? — повернул голову Жилин.

— Не понял, — пожал плечами Амбарцумян. — Что-то из табуированной лексики.

— И в гроб сходя, благословил, понятно, — проговорил Балабанюк. — Ладно, Гриша, не парься. Будем считать, что труп не криминальный. Ого, командир, с добычей тебя! — с уважением уставился он на майора Репнина, который втащил в гостиную за ногу бесчувственного блондина и бросил на ковер. — А мы его чуть не упустили, выходит?

— Этот живой, — отдуваясь, сообщил Вадим. — Условно, конечно. За крыльцом еще один, будет жить растительной жизнью. Где Рудницкий? — нахмурился он.

— Там, — прошептал Жилин, делая заговорщицкое лицо и показывая стволом наверх. — Один туда рванул. Максим сказал, что сам справится, и побежал за ним.

— А вы и обрадовались.

— А чего там толкаться? — пожал плечами Гриша Амбарцумян. — Максим не маленький.

В принципе все правильно. Чем меньше людей, тем меньше вероятность, что пуля попадет не туда. Максим Рудницкий не родился офицером спецназа. Он не только послужил в горячих точках, но был еще и лесником на дальней заимке в Красноярском крае, и альпинистом-спасателем на Алтае, и первоклассным охотником — что в первую очередь подразумевало умение выслеживать добычу.

Ожидание не затянулось. Прогремел лишь один выстрел. Кто-то повалился, глухо охнув.

— Эй, все в порядке! — крикнули сверху. — Этот парень решил в ванной засаду учинить!

— В глаз, как белку, — констатировал Балабанюк.

— Тащи его сюда! — крикнул Амбарцумян.

— Сами тащите, — проворчали наверху, — я вам не нанимался покойников телепортировать. Здесь еще один имеется — в окне повис.