Ночные фиалки

Я, конечно, знаю, что это Саша. Но делаю вид, что не узнала, чтобы уничтожить её уверенность в себе. Выбить почву из-под ног.

– Женечка, привет, это я, не узнала? Это Саша. У меня день рождения послезавтра, а я одна, совсем. Прошу тебя, приходи в «Шоколадницу» на Китай-городе! Сможешь?

– Конечно приду, Саша. Ты ещё сомневалась? Да. Просто посидим в кафе. Да. Там же. Отлично, – говорит Женечка.

Представляю, как у Саши сейчас едет крыша: она же не знает, что я слышала её рассказ и сейчас она удивляется, что в жизни в точности повторяется всё, что сама Саша придумала. Наивная.

– Саша, ты мне нужна. Нужно наказать одного человека.

– Конечно. – В Сашином голосе сквозит недоумение. «Фея-Женечка хочет кого-то наказать? Интересно, кого? Я его знаю?» – прикидывает Саша.

– Конечно помогу, – говорит ведьма Саша, – для тебя, дорогая, всё что захочешь.

«Силки затягиваются, – думает Женечка, – Саша сама себя накажет».

Августовское солнце долго не соглашается упасть. Всё стоит и стоит неподвижно в раздумье над городом. Ещё два оборота Земли вокруг своей оси вблизи чёрного солнца.

Через пару дней Саша ждёт в кафе.

Входит Женечка. Зорко, как снайпер, отмечает взглядом букетик фиалок.

Саша, Саша, ночные фиалки – какая древняя, смешная, простая, как ты сама, магия. Слишком простая для меня!

В моей сумочке в красной бархатной коробочке подаренная тобой, Саша, серебряная ложка – громоотвод, если твой покровитель, Саша, попытается помешать мне.

Я тянусь своею тонкой рукой к букетику ночных фиалок. Тянусь театрально, слишком наигранно, но для Саши – в самый раз. Саша смотрит во все глаза – всё идет, как она задумала! «Хорошо, я сделаю, как ты хочешь, дорогая, ты даже не успеешь передумать – не успеешь передумать, потому что мне нужно то же, что и тебе, – поменяться телами. Вот бы ты удивилась, если бы узнала об этом, только не передумай», – молится всем чертям Женечка.

Саша безмятежно впускает мою душу в своё сорокапятилетнее тело. Саша – ведьма в первом воплощении. Знала бы она, что моё «прекрасное молодое» тело неизмеримо, на несколько порядков старше её крепкого, не испорченного многократным колдовством, она очень сильно удивилась бы. Саша убегает в моём теле быстро, даже волосок падает медленней: наивная ведьма даже не поняла, что сменяла шило на мыло, да и не поймёт: серебряная ложка не даст и долг мне. Она теперь всё забудет: мёд, мёд ей в уши и в горло, мне не жалко мёда забвения для неё – солнце, донник, летний день – она идёт, задевая длинными ногами стулья, – не привыкла ещё.

Завтра утром она увидит в зеркале вместо прекрасного Женечкиного лица, на которое она рассчитывала, маску смерти. Лицо тысячелетней ведьмы. Ведь ты, Саша, думала, что я фея? Саша, Саша, разве можно в твои, теперь мои, сорок пять быть такой наивной дурой, дурочкой, ласково думаю я.

Знала бы простодушная Саша, сколько времени и денег каждый день мне приходилось тратить на поддержание иллюзии свежести – одно заклинание флёра юности на кожу лица занимало двадцать минут моей жизни, которой и так мало осталось. Теперь это Сашины заботы.

Как удачно всё сложилось: у меня теперь хорошее тело. Чистое. Крепкое. Неиспорченное. Я встала, оперлась на столик. Зря она не взяла фиалки. Я сожгу их, и она никогда не сможет вернуться в своё тело. Я огладила сильными руками чуть полноватые бёдра. Потом наклонилась над столом и ловко схватила букетик ночных фиалок. Держу их крепко, от этого они вянут на глазах.

– Люби меня, не покинь! – пропела я и пошла к выходу, привыкая к Сашиной пружинистой походке.

Милые кости

Не верится, что только вчера мы с Кёртисом миновали высокие непроходимые леса. Крупнолистные деревья со стволами, покрытыми толстой, прорезанной глубокими трещинами корой. Густой подлесок. Добраться сюда уже подвиг, а дальше – так вообще фантастика.

Осталось преодолеть последний мост через пропасть.

Качается мостик. Каждый шаг – это отдельная история, отдельная качка. Отдельный прыжок – отталкиваешься и балансируешь, раскачиваешься – ищешь колеблющуюся срединную линию. Нащупываешь. Нанизываешь собственный центр тяжести на эту вертикаль. Потом проверяешь – нашла или нет? Скорее нет, чем да.

Шаг. Не туда. Верёвочный мост над пропастью ходит подо мной из стороны в сторону, как качели, только качели ходят в направлении твоего движения, а мостик поперёк. Поэтому так трудно удержать равновесие, как канатоходцу: голова неподвижна, бёдра раскачиваются со средней амплитудой, а ноги, как перевёрнутый метроном, рисуют дугу максимально.

Какие глупости приходят мне в голову! Если метроном перевернуть, он не будет работать, потому что в нём работает не завод, не пружина – но и она тоже, но главное не в ней, главное в земле, в силе тяжести, в том загадочном переходе потенциальной энергии в кинетическую.