Ночные грехи

БКР и государственные патрульные вертолеты штата снова продолжат поиск, когда стемнеет, исследуя каждый дюйм Паркового округа, нарушая своим рокотом тишину зимней ночи. Но если поисковые группы не найдут никакой зацепки для продолжения поисков, вертолеты не вернутся к ним на следующий день. Они охватили территорию почти в триста квадратных километров, но не обнаружили ничего, чтобы дать какую-нибудь подсказку, в каком направлении расширять поиск.

На командном пункте телефоны горячей линии не умолкали — звонили главным образом горожане, которые хотели узнать о результатах поиска или просто высказать свое возмущение и опасения по поводу похищения. Однако никто ничего нового сказать не мог. Никто не видел Джоша, как если бы невидимая рука прорвалась из другого измерения и унесла его с поверхности земли.

А часы тикали. Прошло уже двадцать шесть часов, и с каждым часом нарастало чувство тревоги и отчаяния. Двадцать четыре было магическим числом. Если без вести пропавшего не находили за первые двадцать четыре часа, шансы, что жертва будет найдена, падали с каждой следующей минутой.

Ночь опускалась на город, словно черный стальной занавес. Начал подниматься ветер, крутя кобыльи хвосты поземки по покрытой снежным одеялом земле. Температура продолжала понижаться, стремясь к ночи опуститься гораздо ниже десяти градусов. Холодно! Но январские ночи могут быть еще холоднее. Десять ниже нуля, двадцать ниже, тридцать ниже. Жестокий холод. Смертельный холод. В глубине души у каждого притаился страх, что похититель мог бросить Джоша где-нибудь живым, только для того, чтобы тот умер от холода, прежде чем кто-нибудь успеет найти его.

— Нам необходимо просмотреть все страницы, — сказала Меган, глядя на стопку ксерокопий каждой страницы записной книжки Джоша, лежавшую у нее на коленях. — Я не думаю, что преступник оставил бы нам что-то действительно серьезное, но кто знает?

Митч повернулся к ней. В свете приборной панели черты его худого лица казались еще более резкими, глубоко посаженные глаза смотрели жестко, не мигая.

— Есть большой вопрос, — задумчиво протянул он. — Где и когда этот урод взял блокнот? Он потерялся почти два месяца назад. Если блокнот был у него все это время, у нас большая вероятность преднамеренного преступления.

— А где он мог его взять? В шкафчике Джоша? Тогда подозрения могут падать на сотрудников школы…

— Любой может зайти в эту школу в любое время суток. В холле нет видеонаблюдения. И шкафчики в раздевалке не запираются.

— Джош мог уронить блокнот на улице, когда шел домой, — предположила Меган. — Любой прохожий мог бы поднять его. И если на то пошло, любой, кто заходил к Кирквуду в дом, мог бы взять его тоже.

Митч ничего не ответил. Он сдал задним ходом с подъездной дорожки и поехал по Лейкшор на юг, а затем повернул на восток на Девятую авеню. В голове крутились новые вопросы, возникшие в связи с появлением блокнота.

— Мы должны выяснить, кто из сотрудников школы отсутствовал на собрании сегодня вечером, узнать, не уволили ли кого-нибудь за последние шесть месяцев, получить список всех, кто приходил в дом Ханны и Пола с середины ноября — друзья, соседи, из служб сервиса…

Предстояла сложная работа с людьми и документами. Их преступник показал им ключ, но, по иронии судьбы, закинул его как иголку в самый большой стог сена.

— Мне нужна еда и постель, — со злостью буркнул Митч.

— Могу предложить первое, — сказала Меган осторожно. — А второе есть у вас дома.

Это не значило, что ей нужна его компания, сказала она себе. Это не имело ничего общего с ощущением пустоты, которое пронзило ее при мысли, что ей придется провести в одиночестве эту ночь в своей квартире. Она провела большую часть своей жизни в одиночестве. Одиночество не было для нее большой проблемой.

Образ Джоша проплыл у нее перед глазами, как призрак, когда светящиеся зеленые цифры часов на приборной доске отметили еще одну пролетевшую минуту. Нет, одиночество было большой проблемой. Как большинство полицейских на задании, она могла бы работать круглосуточно, пропускать еду и отдых, но тело требовало «дозаправки». Поэтому ей придется убраться с улицы на несколько часов, чтобы, лежа в постели, уставиться в темный потолок и думать о Джоше, в то время как часы будут продолжать безжалостно тикать. И Митч сделает то же самое.

— Мы можем просмотреть эти страницы, не отвлекаясь, — сказала она.

— А коммунальные услуги вам подключили? — поинтересовался Митч, не меняя прежней темы.

— Надеюсь, но поскольку я от рождения человек предусмотрительный, я приняла меры предосторожности и заказала пиццу по вашему сотовому, пока вы разговаривали с Ханной.

Он поднял бровь.

— Использование полицейской экипировки в личных целях, агент О’Мэлли? Я в шоке.

— Я считаю, что полиции в чрезвычайной ситуации необходима пицца. И поэтому пожелаем разносчику пиццы, чтобы он знал, какая именно пицца подходит для нее.

— Где вы живете?

— Восемь шестьдесят семь на Айви-стрит. Подбросьте меня до моей машины, и я поеду впереди.