Ночные грехи

— А вот на это вы не рассчитывайте. Многие люди держали пари против, что я получу эту должность. Я планирую утереть им всем нос и буду более чем счастлива добавить ваше имя в список приглашенных.

Меган повернулась, чтобы уйти. Она отлично понимала, что в лице Стайгера нажила еще одного врага, но была слишком зла, чтобы это ее озаботило. Более того, она не удержалась сказать ему на прощание:

— Да, Стайгер! Запомните, я — не ваша милая!

22.58

— 9 °C

Изображение уродливого, как морда мопса, лица Оли Свэйна, словно гремлин из страшного сна, плавало в глубине сознания Митча, когда он выехал с автостоянки. Оли Свэйн, который ездил на потрепанном, когда-то белом, но сейчас проржавевшем, выпуска 1983 года минивэне «Шевроле». Оли, который был странным по меркам любого человека. Оли, который мог общаться почти с каждым маленьким мальчиком в городе. Оли, о котором Митч мог бы поклясться, что он безопасен.

— Это, должно быть, особенно тяжело для тебя, — участливо сказала Хелен.

Митч искоса взглянул на нее. Хелен устроилась на пассажирском сиденье его машины, уютно закутавшись в нелепо выглядящую куртку из искусственного меха под леопарда. Куртка соответствовала ее чувству юмора, но сейчас в выражении ее лица юмора не было и в помине. Только жалость, что в последние два года своей жизни Митч видел предостаточно.

— Тяжело для всех, — отрезал он. — Ты, наверное, хочешь позвонить Ханне? Вот кто действительно страдает сейчас. Она винит себя.

— Бедный ребенок. — Хелен называла так любого, кто хоть на месяц был моложе ее, — привычка, которая позволяла ей играть роль многоопытной, уставшей от жизни женщины. — Матерям больше непозволительно делать ошибки. Прошлое поколение просто посчитало бы, что они портят своих детей неустанной заботой. Теперь они должны быть Чудо-Женщиной. — Ее тон стал жестче и холоднее, когда она продолжила: — Не думаю, что Пол берет хоть долю вины на себя.

— Он работал. В этот вечер была очередь Ханны забрать Джоша.

— Угу. Опять по божьей милости он ни при чем.

Митч внимательно посмотрел на Хелен. Она поджала губы.

— Не ладишь с Полом?

— Пол — ослиная задница.

— И по какой же такой особой причине?

Хелен не ответила, и Митч решил не переспрашивать.

— Хелен, ты не смогла бы взглянуть на несколько фургонов и сказать мне, не напоминает ли какой-нибудь из них тот, что ты видела вчера вечером? Просто так я смогу получить более точное представление.

— Конечно.

Они поехали в автосалоны на восточной стороне города, где транспаранты и гигантские надувные животные соблазняли людей съехать с автомагистрали между штатами и купить другую машину. В шведском салоне Хелен указала на серый фургон «Додж» и сказала «похож, но не совсем». На обратном пути через город Митч притормозил около нескольких припаркованных фургонов, давая ей возможность посмотреть на них повнимательнее. Они въехали в ее квартал, но Митч проскочил мимо ее дома, заехал на автостоянку у ледовой арены и молча остановил машину метрах в десяти от фургона Оли.

Хелен нахмурила брови и прикусила нижнюю губу. Спазм скрутил живот Митча.

— Очень похож на этот, — задумчиво сказала она.

— Но не точно, как этот?

Она повертела головой из стороны в сторону, как будто встряска могла освежить память.

— Я так не думаю. Что-то отличается — цвет или форма, — но это близко… Я не знаю. — Она повернула к нему виноватое лицо и покачала головой. — Извини, Митч. Я видела его всего лишь несколько секунд. Я просто получила впечатление, и все. Мне жаль, что я не смогла сказать, что он такой же, как этот, но я не могу.

— Ладно! — пробормотал Митч, разворачивая «Эксплорер» и возвращаясь к дому Хелен. — Хорошо провела время в театре? — спросил он, когда она потянулась за сумкой, свалившейся на пол машины.

— Да, — легкая улыбка скользнула по ее губам. — Он хорош. Спасибо за знакомство. Ты — отличный парень, Митч.

— Точно! Я — последний отличный парень.

Заключительные слова прозвучали как ирония. Да, он был отличным парнем — избегающим притязания женщин на роль своих подруг так усердно, что вскоре не с кем будет иметь дело.

Но ты точно не избегал Меган сегодня вечером, правда, Холт?

Ощущение ее тепла и мягкости, прохладного дыхания ночи вкралось в его сознание. Вкус сладости. Удивительно, что такой едкий язык, как у нее, мог быть таким сладким на вкус. Она была единственной, кто отказал. Обычно он брал женщин после точки невозврата.

— Ты выбрал неподходящее время, Митч, — пробормотал он, поворачивая на юг. На следующем перекрестке он свернул на восток и поехал по улице, проходящей позади ледовой арены.