Ночные клинки

Обликом вся эта пятерка напоминала серых лесных обезьян. На запястьях и шеях сверкали браслеты и цепи — желтизна золота мешалась с блеском серебра. Драгоценности эти выглядели совершенно несуразно на фоне грязных бесформенных лохмотьев, заменявших этому сброду одежду. Все пятеро носили дорогое оружие — ножны изукрашены самоцветами, по эфесам вились золотые змейки искусных инкрустаций. Судя по их лицам, сии молодцы не замедлили бы пустить эти клинки в ход, и за деньги прирезали бы даже собственных матерей.

Бхилата тоже оказалась здесь — нагая, девушка скорчилась у стены, кое-как пытаясь прикрыть руками свои прелести. Конан заметил, что от холода она покрылась гусиной кожей. Все пятеро громил время от времени бросали на нее похотливые взгляды; от каждого такого взгляда Бхилата вздрагивала, словно под плетью. Зубы Бхилаты мелко и часто постукивали — то ли от страха, то ли от холода, то ли и от того и другого вместе.

Киммериец поднялся, и в спину ему тотчас уперся наконечник стрелы. Сзади шумно сопели.

«Арбалетчик», — подумал Конан, делая шаг вперед по знаку одного из громил, что стоял в центре пятерки.

— Руки за спину! — потребовал разбойник. Конан повиновался — и ощутил, как его запястья охватили два железных браслета, сцепленные вместе короткой цепью.

— Так-то оно лучше, — заметил вожак банды. Золотая цепь на его шее была раза в три толще, чем у остальных. — Теперь иди за нами, красавчик! Император Велед желает видеть тебя.

Конан и глазом не моргнул, хотя от одного этого имени у любого обитателя Бодея кровь застыла бы в жилах. Это был глава гильдии воров и убийц города бога Индры. За его голову жрецами было обещано огромное вознаграждение — золотом, а не «похвалами Индры», как зто бывало обычно. Велед слыл беспощадным чудовищем, не знавшим, что такое жалость. Более того — о нем шептались, что само убийство, кровь, муки и вопли жертв составляют ему наслаждение, и что кроме этого ничто в мире не способно вызвать улыбку на его лице, которого никто и никогда не видел.

Конан быстро огляделся. Он находился в каком-то подвале, сквозь узкое зарешеченное оконце едва-едва пробивался свет. Наверх вела узкая лестница; заканчивалась она не дверью, а круглым люком в потолке. Голые каменные стены, сырые, покрытые плесенью; холодный земляной пол. Пахло крысами и еще какой-то дрянью.

Киммерийца толкнули в спину. — Давай, давай, нечего глазеть! Его величество не любит ждать.

— Парни, шлюшку не забудьте! Всхлипывающая Бхилата оказалась рядом с Конаном. — Эй, вы, зачем вам эта девчонка? — возвысил голос киммериец. — Я у вас и так никуда не денусь. Банда глумливо захохотала.

— Быть может, его величеству она сгодится для какого-нибудь небольшого развлечения, — издевательски заметил вожак. — А если нет, то, в великой своей милости, он может подарить ее нам… То-то радости будет! Нам такие попадаются нечасто…

В соседней комнате оказалась распахнутая железная дверь, вся покрытая застарелой ржавчиной. Из щелей несло отвратительной вонью — человеческими нечистотами.

— Нам туда, — заявил вожак. Дверь со скрипом повернулась на тяжелых петлях, Открылась ведущая вниз узкая каменная лестница, огражденная провисшими ржавыми цепями. Ее нижний конец терялся во тьме.

— Так вот где правит ваш хваленый император — в тоннелях для дерьма! — рассмеялся Конан, за что немедленно получил удар мечом плашмя по спине.

— Не смей порочить нашего повелителя! — рявкнул главарь прямо в лицо киммерийцу.

Бхилата завизжала, отказываясь идти босиком по той отвратительной слизи, что покрывала ступени лестницы. Один из бандитов, недолго думая, взвалил девушку на плечо, точно куль с мукой, и потащил вперед,

Река нечистот текла рядом. Растянувшись цепочкой, люди шагали по узкому каменному карнизу. Исходивший из оставшейся позади двери свет мало-помалу тускнел, однако громилы шли уверенно. Ни один из них не стал зажигать фонарей или факелов.

Тоннель раздвоился. Отряд двинулся по правому. Потом им встретился еще один перекресток, потом еще и еще… Система выгребных тоннелей под древним городом складывалась столетиями.

Дорога по путям нечистот заняла довольно много времени. Нагую Бхилату по очереди несли все пятеро громил. Это служило чем-то вроде развлечения — можно было, похохатывая, ощупывать и оглаживать жалобно визжащую девушку.

Наконец в стене тоннеля им встретилась еще одна железная дверь. Влага и испарения заставили ее покрыться ржавчиной, однако и петли, и запоры оказались хорошо смазанными. Предводитель шайки нагнулся к крошечному окошечку и что-то произнес вполголоса. Конан напряг слух, но тщетно — главарь был опытен и пароли произносил шепотом, как и положено, когда ведешь опасного пленника.

Дверь открылась. И, перебивая вонь отхожих тоннелей, на Конана пахнуло человеческим жильем. На пороге появился такой же обезьяноподобный привратник, как и те пятеро, что привели Конана. Без долгих проволочек всех впустили внутрь. Дверь была поспешно закрыта.