Ночные клинки

— Не знаешь, что случилось?

— Нет. Просто сказали утроить посты. Эти, которые у сераля, не ответили на вызов…

«Ого, — подумал Конан, — здесь, похоже, придумали нечто поновее обходов! Не ответили на вызов… Скажи пожалуйста, какие быстрые!

Скрыться беглецам было некуда. До спасительного колодца оставалось не более двух десятков шагов. И Конан принял неравный бой.

Он ринулся вперед молча, словно бросающийся на добычу безжалостный снежный барс. Метательный нож сверкнул в воздухе, вонзившись в горло передовому стражнику; в следующий миг началась кровавая вакханалия.

Коридор был узок, и одновременно Конану могли противостоять только двое. Второго датхейца северянин убил мгновенно — страшный прямой удар разорвал кольчужную рубаху и глубоко погрузился в грудь неудачливого воина.

Киммериец успел выдернуть клинок и отвести рухнувший сверху удар. Ответный выпад северянина был столь же гибельным, как и первый.

Против него осталось всего трое противников. Варвар действовал с такой быстротой, что они не успели поднять тревогу. И они не успели сообразить, что самым правильным для них было бы бежать, а не сражаться…

По мечу Конана проскрежетал черный ятаган. В ответ Конан со всей силы рубанул противника по плечу. Добротно откованная кольчуга датхейца выдержала, однако не выдержали кости. Воин в беспамятстве повалился на пол; двое его собратьев дрогнули. Еще одного Конан сразил возле самого люка, что вел в досмотровый колодец, а последнего неожиданно уложила Лиджена, с неженской силой метнув ему вслед тот самый нож, которым Конан свалил первого из повстречавшейся им шестерки.

Кровь щедро пропитывала ковры. Скрыть ее и тела было уже невозможно, и Конан, стараясь по возможности не наследить, откинул крышку люка. Оттуда вырвалась волна зловония.

— Нам… туда? — Илорет скривилась от отвращения.

— Туда, туда, если не хочешь, чтобы твою голову выставили для всеобщего обозрения насаженной на кол! — рявкнул киммериец.

Он торопливо поджег факел от одной из светилен, и трое вырвавшихся из сераля начали путь во тьме.

Глава XIV

Путь по тоннелю прошел без происшествий, и всю дорогу Конан мучительно соображал, хватит ли у датхейцев ума сообразить, куда делись беглецы?

Если султан успеет послать кого-то и перекрыть выход — то он, Конан, проиграет.

Когда они добрались до конца вонючей подземной груды и оказались возле самой крышки люка, киммериец услыхал наверху голоса. Илорет в отчаянии зажала себе рот ладонями, Лиджена же просто до крови прокусила губу, чтобы не вскрикнуть.

— А ну, отвечай, почему отперто, а? — гремел один, из голосов, явно принадлежащий кому-то из начальников. — А что если они нырнули сюда?!

— Да чего ж им сюда нырять-то! — отчаянно возражал второй голос — ломающийся мальчишеский басок. — Там же решетки!

— Гм… Решетки… Это верно… Так значит, ты говоришь — не спал?

— Клянусь моей верностью Солнцеподобному!

— Ладно… — начальственный голос помягчел. Смотри же! Головой ответишь, если что!

«Если что, если что», — усмехнулся про себя Конан, откидывая крышку.

Парнишка-надзиратель не успел даже охнуть. Кулик киммерийца отбросил его к дальней стене.

— Быстрее! Прочь отсюда! — скомандовал северянин. — На крышу! А потом на стену! Быстрее, сейчас здесь будет жарко!

— Я… боюсь! — пискнула Лиджена. — Высоко… я боюсь!

— А султана с его палачами ты, значит, не боишься?! — шепотом гаркнул Конан. — Быстро наверх!

Плоская крыша. Конан одним движением забросил наверх, на городскую стену, свой верный якорь-кошку с привязанным к ней тонким канатом, в один миг взлетел вверх.

— Обвязывайтесь! Вместе, обе сразу!

Втащить на стену двух легких девушек было для Конана парой пустяков. Не развязывая их, киммериец подтолкнул Илорет с Лидженой к внешнему краю стены.

— Спускаемся, пока нас тут не накрыли! Однако и это прошло гладко.

И лишь когда настала очередь Конана, из мрака вынырнул совершавший обход воин. Сперва он вытаращил глаза от изумления; потом раскрыл рот, собираясь поднять тревогу, но крик его прервался в тот миг, когда пудовый кулак киммерийца врезался в челюсть стражнику.

— Слушай меня внимательно, пес Датхи, — Конан наклонился к самому лицу опрокинутого им на спину солдата. — Отправляйся к твоему султану и скажи ему следующее — что Конан Киммерийский похитил из султанского сераля двух новых наложниц, убил посла и предлагает султану, буде у него возникнет желание, встретиться с ним, Конаном, через четырнадцать дней на краю Эврарских холмов. Передай ему, что там я сотру с лица земли и его самого, и все его войско, как бы велико оно ни было! Это будет конец Датхи, и я сам — слышишь? — сам набью чучело из кожи, которую сдеру с твоего повелителя! Ты понял? Повтори! Да потише, иначе, клянусь Кромом, я найду себе иного посланца!

Задыхаясь от бешенства и пережитого унижения, воин повторил слова северянина.

— Ну вот. А теперь я слегка свяжу тебя и заткну тебе рот. Тебя скоро найдут, так что до встречи у Эврарских холмов!

Сноровисто исполнив свое намерение, Конан бесшумно перевалился через край стены и исчез в темноте.