Ночные кошмары

Он тут же пожалел, что сказал это. Он не рассказал доктору Крокеру об отпечатке лапы на кукурузном поле и о следах блюдца в лесу. Если бы Крокер действительно решил, что эти штуки из желтого кирпича были из космоса, то он был бы непреклонен в том, чтобы не выпускать Пола Эйра.

И Тинкроудор не мог его за это винить. Свободный Пол Эйр мог стать бедствием, возможно, даже причиной гибели человечества. Но пока Пол Эйр был человеком с определенными неотъемлемыми правами. Неважно, что большинство его соотечественников-американцев заявляли, что верят в то же самое, но вели себя так, как будто это не так. А вот Тинкроудор верил.

И все же он не хотел умирать вместе со всеми, если Пол Эйр действительно представлял опасность.

Тем не менее были моменты в часы собачьей вахты и звенящие минуты полудня, когда он задавался вопросом, а ведь было бы хорошо, если бы человечество оказалось уничтожено. Для их же блага, конечно. Люди много страдали, некоторые больше, чем другие, но все они страдали. Смерть положит конец их боли. Это также предотвратило бы рождение большего количества детей, основным наследием которых была боль. У Тинкроудора была одержимость детьми. Он верил, что они рождаются добрыми, хотя у них есть потенциал для зла. Общество неизменно настаивало на том, что дети должны расти хорошими, но лучшие всегда становились удобрением для зла.

Крокер, как и большинство врачей, считал, что живет в лучшем из всех возможных миров, чего и следовало ожидать. Их мир давал врачам большое уважение, престиж и богатство. Для них было естественно злиться на что-то или кого-то, что могло изменить ситуацию. Тем не менее, за исключением очень бедных, преступников и полицейских, люди видели больше зла, чем кто-либо другой. Но они боролись против всего, что могло смягчить зло, точно так же, как боролись против медицинской страховки, пока внезапно не увидели, что из этого можно сделать что-то хорошее.

Крокер, однако, не был типичным представителем своей профессии. У него было немного воображения. В противном случае он не мог бы быть членом нерегулярного движения на Бейкер-стрит, общества, которое исходило из того, что Шерлок Холмс был живым человеком.

Именно воображение заставило Крокера соединить вещи, которые его более тупые коллеги сочли бы совершенно несопоставимыми. Этот же дар делал его опасным для Пола Эйра.

Тинкроудор знал, что Крокер знает, и что Крокер, как и он сам, разрывается, как кусок жевательной резинки, между совестью и долгом.

Или, возможно, подумал Тинкроудор, каждый из них был пузырем, раздуваемым ситуацией. И если они не начнут действовать в ближайшее время, они лопнут… «Моя беда, — размышлял Тинкроудор, — в том, что я на самом деле не интересуюсь Полом Эйром как отдельным человеческим существом. Мне даже не нравится Эйр. Лучше бы он умер, и его семья тоже. Но если подумать, то и я тоже не подарок. Так почему же я вмешиваюсь? Особенно когда логика говорит, что судьба одного несчастного человека-ничто по сравнению с судьбой всего человечества… Во-первых, если с Полом Эйром покончат, дело может быть закрыто навсегда. То, что это может навсегда прервать любые контакты с инопланетянами, тревожило его. Кроме того, как и большинство писателей-фантастов, он втайне надеялся на огромные катаклизмы, начало конца света, на любые события, которые сметут большую часть человечества. Среди выживших, конечно, будет и он сам. И эта маленькая группа, усвоив уроки истории, превратит землю в рай.

Находясь в благодушном настроении, он, как писатель-фантаст, смеялся над этой фантазией. Уцелевшие поступили бы ничуть не лучше, чем их предшественники…

Крокер, выдержав значительную паузу, поинтересовался:

— Как насчет выпить, Лео?

— Алкоголь притупляет сознание и выставляет на показ бессознательное, — заметил Лео Тинкроудор. — Да, я выпью. Рюмку или несколько.

Крокер достал початую бутылку из «Особого запаса Уэллера», и они молча выпили — каждый думал о своем.

Тинкроудор попросил налить еще на три пальца и сказал:

— Если вы убьете Пола Эйра, вам, возможно, придется убить и меня. Не говоря уже о Морне. У вас не хватит мужества сделать это.

— Я мог бы убить Пола Эйра, а потом себя, — весело ответил Крокер.

Тинкроудор рассмеялся, но был застигнут врасплох.

— Вы слишком любопытны для того, чтобы сделать это, — сказал он. — Вы бы хотел знать, что это за желтые штуки и откуда они взялись.

— Лучше расскажите мне все, что знаете, — попросил Крокер. — Я думал, эти организмы — мутанты, хотя на самом деле я в это не верю.

— Вы менее скрытны и более проницательны, чем я думал, — заметил Тинкроудор. — Я расскажу вам все…

Крокер слушал, не перебивая, разве что попросил более подробно описать некоторые события. Затем он сказал:

— Позвольте мне рассказать вам о крысе, которую я выпустил в комнату Пола Эйра.