Ночные кошмары

Сама же история необычна по многим причинам. Из нее явствует, что Холмсу не позволили остаться в отставке после событий, описанных в рассказе «Его прощальный поклон». Кроме того, нам стало известно, что Холмс второй раз побывал в Африке, выехав далеко за пределы Хартума (хотя и не по своей воле), и таким образом спас Великобританию от величайшей опасности, которая когда-либо угрожала ей. Мы получили некоторое представление о карьере двух величайших американских авиаторов и шпионов в первые годы Первой мировой войны. Мы узнали, что Ватсон был женат в четвертый раз, кроме того было впервые зафиксировано разрушение цивилизации, соперничающей с Древним Египтом. В этой рукописи рассказывается о вкладе Холмса в апиологию и о том, как он использовал ее для спасения себя и других. Это повествование также описывает, как гений дедукции Холмса позволил ему прояснить некоторое несоответствие, которое озадачило более проницательных читателей американского биографа Грейстока.

Некоторые аспекты этого несоответствия раскрываются самим лордом Грейстоком в выдержках из мемуаров лорда Грейстока («Мать моя была прекрасным животным», редактор Филип Хосе Фармер, Чилтон, октябрь 1974 года). Однако это откровение — лишь малая часть хроники Ватсона, одна из многих разгаданных тайн, и этот рассказ представляет некие общеизвестные события с несколько иной точки зрения.

По этим причинам ваш редактор решил составить это объяснение. Кроме того, вы должны помнить, что вашему покорному слуге и в голову не пришло вмешиваться в Священное Писание.

Филип Хосе Фармер

Глава 1

С ЛЕГКИМ СЕРДЦЕМ я берусь за перо, чтобы записать новую историю, прославляя гений, отличавший моего друга Шерлока Холмса. Я помню, что когда-то написал нечто подобное, хотя в то время на сердце у меня было очень тяжело. На этот раз я уверен, что Холмс удалился в последний раз. По крайней мере, он поклялся, что больше не станет лезть на рожон. Случай с несравненным пэром обеспечил ему финансовую независимость, и он не предвидит более серьезных опасностей, угрожающих нашей стране теперь, когда наш великий враг повержен. Более того он поклялся, что никогда больше не ступит ни на какую землю, кроме своей родной. И он никогда больше не приблизится к самолету. Один только вид или звук мотора одного из них замораживает его кровь.

Странное приключение, о котором пойдет речь на этих страницах, началось во второй день февраля 1916 года. В то время я, несмотря на свой возраст, служил в штабе военного госпиталя в Лондоне. Дирижабли бомбили Англию в течение двух предыдущих ночей, главным образом в центральных землях. Хотя такие бомбежки считались сравнительно неэффективными, семьдесят человек были убиты, сто тринадцать ранены, а денежный ущерб составил пятьдесят три тысячи восемьсот тридцать два фунта стерлингов. Эти рейды были последними в серии, начавшейся девятнадцатого января. Паники, конечно, не было, но даже доблестные британцы испытывали некоторое беспокойство. Ходили слухи — несомненно их распускали немецкие агенты, — что кайзер намеревался послать через Ла-Манш флот из тысячи воздушных кораблей. Я обсуждал эти слухи со своим юным другом доктором Феллом за рюмкой бренди в моей каюте, когда раздался стук в дверь. Я открыл ее, чтобы впустить посыльного. Тот протянул мне телеграмму, которую я, не теряя времени, прочел.

— Великий Скотт! — воскликнул я.