Ночные кошмары

«Так это и есть прославленный лорд Грейсток», — подумал я. Да, его черты достаточно похожи на черты десятилетнего лорда Салтайра, которого мы спасли в монастырской школе. Но от этого человека исходила пугающая свирепость, он был переполнен яростью, более дикой, чем та, которой обладают самые примитивные народы. Это никак не мог быть отпрыск древнего британского рода. Ни в коем случае не тот английский джентльмен, каким был Солтир даже в десятилетнем возрасте. Этот человек вырос в школе, где дедовщина монастыря, регби и экзамены в Оксфорд казались детской забавой… «Конечно, — подумал я, — он может оказаться сумасшедшим. Как иначе объяснить странные слухи, ходившие о нем в клубах и салонах нашей знати и дворянства?.. Однако, — продолжал я рассуждать, он может оказаться типичным продуктом английской цивилизации. Случилось так, что сын нашего острова, каким-то мистическим образом затронутый Востоком и Африкой, стал более туземцем, чем любой абориген. Таким был сэр Ричард Фрэнсис Бертон, больше араб, чем араб, и лорд Джон Рокстон, который, как поговаривали, был более диким, чем индейцы Амазонки, с которыми общался».

В течение следующих нескольких минут я решил, что первое предположение о том, что он сошел с ума, было правильным.

— Кроме всего прочего, я известен как лорд Грейсток, — сказал наш спаситель глубоким сочным баритоном. Так и не предложив пожать нам руки и представиться, как подобает истинным джентльменам, он поставил на змею голую ногу, покрытую мозолями толщиной в дюйм, и вытащил стрелу. Он вытер ее о траву, положил в колчан и отрезал голову рептилии. Пока мы смотрели на него с восхищением и отвращением, он освежевал кобру,

а затем начал откусывать от нее куски сырого мяса и жевать. Кровь стекала по его подбородку. Все это время он рассматривал нас своими прекрасными, но дикими глазами.

— Не хотите хлебнуть змеиной крови или мясца? — поинтересовался он и улыбнулся нам коварной улыбкой.

— Нет, если только змея не будет приготовлена должным образом, — холодно ответил Холмс.

— Вареная или сырая… Я лучше умру с голоду, — пробормотал я нахмурившись, но искренне.

— Тогда умрешь с голоду, — покачал головой Грейсток.

— Послушайте, — запротестовал я. — Мы ведь тоже англичане, не так ли? Неужели вы позволите нам умереть с голоду, пока эти немцы…

Дикарь перестал жевать и нахмурился.

— Немцы! — воскликнул он. — Здесь? Где-то поблизости? Где они сейчас?

Холмс изложил нашу историю в общих чертах, в целях безопасности оставив некоторые детали. Грейсток выслушал его, хотя и нетерпеливо, и потом сказал:

— Нужно их всех прикончить.

— Не дав им шанса сдаться? — в ужасе воскликнул я.

— Я не беру пленных, — пояснил Грейсток, свирепо глядя на меня. — Ни один солдат, черный или белый, который сражается за Германию, не смеет ступить на эти земли. Как-то банда черных солдат под командованием белых офицеров убила мою жену и моих воинов, охранявших ее, и сожгли мой дом. С тех пор я поклялся убивать каждого встречного немца, пока война не закончится. И, возможно, даже после того, как все закончится, я продолжил охоту… — добавил он.

— Но эти люди не солдаты! — попытался возразить я. — Это авиаторы, члены германского императорского флота!

— Они умрут.

— Их командир обращался с нами как подобает офицеру и джентльмену, — заметил Холмс. — Мы обязаны ему жизнью.

— За это он получит быструю и безболезненную смерть.

— Может быть, мы сначала разведем костер и приготовим эту рептилию, а потом, может быть, послушаем вашу историю?

Грейсток отбросил скелет змеи, с которого была содрана большая часть мяса, в сторону.

— Поищу что-нибудь более подходящее для вашего цивилизованного вкуса, — вздохнул он. — В конце концов, немцы никуда не денутся, — он сказал это таким мрачным тоном и столь уверенно, что у меня мурашки побежали по спине. — А вы двое оставайтесь здесь.

И он исчез, быстро и бесшумно растворившись в хитросплетении зарослей.

— Боже мой, Холмс! — воскликнул я. — Этот человек — зверь, дикая машина, созданная для мести! И, Холмс, кем бы он ни был, он определенно не тот ребенок, которого мы привезли к герцогу в Пемберли-Хаус[14]! Конечно, он узнал бы своих спасителей, даже если бы мы стали еще старше! А прошедшие пятнадцать лет не так уж изменили нас!

— А насколько эти годы изменили его? Ватсон, в этом ручье мутная вода… Я наблюдал за этой семьей на протяжении многих лет, правда, время от времени. По какой-то причине мы постоянно натыкаемся на членов семьи герцога или на людей, которые были связаны с ними. Именно герцогиня застрелила Милвертона, именно черный Питер Кэри, как я сильно подозреваю, убил дядю нашего лорда Грейстока. Ну, вы знаете, герцога-социалиста, который некоторое время водил такси…

— Вы о деле с собакой Баскервилей? — я ворвался в его речь.