Ночные кошмары

Если ты парень, любой может избить тебя, ограбить, обмануть, убить. А если девушка, любой тебя обидит, изнасилует, да вообще что угодно сотворит. Таков этот город. Здесь нужна страховка. Принадлежность к клубу – это есть страховка, а она, глупая шлюха, готова от нее отказаться. Она просто дура, идиотка, и сама знает это. Но она хочет Джимми Харриса, и кажется, давно хочет, с тех самых пор, как он полгода назад здесь появился. Она уже тогда начала его избегать, надеясь, что ничего не случится. Случилось, куда денешься. Вот прямо сейчас и случится. Он запирает дверь в подвал, на два оборота запирает, словно опасается налета банды, да не одной, накидывает цепочку, и вот возвращается к ней, и тесно прижимает к себе и целует взасос, так что не вздохнешь.

Она чувствует на теле его руки. Он расстегивает ее блузу, касается груди, запускает руки под юбку, обхватывает бедра, а потом ягодицы, на которые натянуты нейлоновые трусики. У нее кругом идет голова. Она без сил откидывается на столб, и он берет ее прямо здесь, стоя. Он срывает с нее трусы, комкает их, отбрасывает в сторону, расстегивает штаны и входит в нее. И почти сразу же кончает, а она вскрикивает и тоже кончает, и пусть катятся ко всем чертям и «Ястребы», и Ллойд, и вообще целый мир. Они сжимают друг друга с такой силой, будто это в последний раз, оба вжимаются в столб посреди комнаты, а вокруг бушует природа – и гром и молнии. Слезы льются у нее из глаз. И у него тоже, а потом он заставляет ее поклясться, что она никому никогда не проговорится, что он плакал.

Глава 12

Наконец наступило утро понедельника.

На столе у Кареллы зазвонил телефон. Он поднял трубку:

– Восемьдесят седьмой участок. Карелла.

– Это Мэлони, из подразделения служебных собак.

– Да, Мэлони, слушаю.

– Вы, кажется, должны были мне позвонить.

– Я только что пришел, – ответил Карелла, взглянув на часы. – Еще лишь четверть девятого, Мэлони.

– Мы же договорились, что вы начнете день со звонка ко мне.

– Я и собирался с него начать.

– Я не намерен углубляться в спор на тему, с чего вы начинаете утро, – продолжал Мэлони. – Я здесь с восьми часов, и, по-моему, именно это означает начало рабочего дня, но, повторяю, спорить не собираюсь. Единственное, что я желаю знать, это что мне делать с этой собакой.

– Т-а-к, – протянул Карелла.

– Что значит «т-а-к»?

– Это значит: дайте мне минуту подумать, ладно?

– Не больно-то приятно держать здесь этого пса, – сообщил Мэлони. – Он никому не позволяет даже пройти мимо, не ест того, что ему дают, это чертовски неблагодарная дворняга, если хотите знать.

– Его так выдрессировали, – возразил Карелла.

– Выдрессировали быть неблагодарным?

– Да нет же, принимать пищу только из рук хозяина. Это пес-поводырь.

– Я не знаю, кто он, но мне здесь не нужны собаки-поводыри. Мне нужны собаки, приученные вынюхивать наркотики. Так что прикажете мне с ним делать? Если он вам не нужен, я отправлю его в собачий приют. Знаете, как поступают с ними в приюте?

– Знаю, знаю.

– Дворнягу держат там три недели, а потом ликвидируют. Безболезненно. Его помещают в контейнер и выкачивают оттуда весь воздух. Это все равно что заснуть. Ну, так что скажете. Капелла?

– Карелла.

– Да, что скажете?

– Я пришлю за ним кого-нибудь.

– Когда?

– Сразу же.

– "Сразу же" – это когда?

– Сразу же – это сразу же, – разозлился Карелла.

– Ну конечно, – съязвил Мэлони, – так же, как «начать утро» в четверть девятого, да?

– Кто-нибудь приедет за ним к десяти.

– Ехать надо в управление. Восьмой этаж, пусть спросят детектива Мэлони. Чем вы, ребята, только там занимаетесь, работаете по сокращенному рабочему дню, что ли?

– И то только если дела, – ответил Карелла и бросил трубку.

Детектив Ричард Дженеро сидел за своим столом, погруженный в изучение словаря. Карелла подошел к нему и спросил:

– Ну, нашел нужное слово, Дженеро?

– Что? – переспросил тот. – А-а, нашел, да, нашел нужное слово.

Он не улыбался. Он вообще редко улыбался. Карелла подозревал, что Дженеро страдает тяжелыми запорами. Вдруг он подумал – почему никто в участке не называет Дженеро Ричардом, Ричи или Диком, а только «Дженеро»? Все остальные обращаются друг к другу по именам но Дженеро всегда оставался «Дженеро». Более того, интересно, почему сам Дженеро никогда не обращал на это никакого внимания? А за пределами участка его тоже называют Дженеро? Может, его и родная мать так зовет? Звонит ему по пятницам и говорит: «Дженеро, это мама. Почему ты никогда сам не позвонишь?»

– Не хочешь ли оказать мне услугу? – спросил Карелла.

– Какую услугу? – с подозрением поинтересовался Дженеро.

– Съездить в центр за собакой.

– За какой такой собакой? – все так же подозрительно осведомился Дженеро.

– За собакой-поводырем.

– Шутишь?

– Нет.

– Тогда за какой же собакой?

– Ну я же сказал, за поводырем, в отдел служебных собак.

– Это ты прохаживаешься насчет того случая, когда меня ранили в ногу, да?

– Да нет же!

– Тогда насчет той истории, когда я патрулировал в парке, что ли?

– Нет, Дженеро, вовсе нет.

– А, это когда я изображал слепого и мне прострелили ногу, да?