Ночные кошмары и фантастические видения

– Я никогда не слышал, чтобы это место называли раем, – заметил я.

– ... И в этом саду скрывается змий, которого я увидел, а ты – нет. Змий по имени Пиория Смит.

Окаменевший мир, который Ландри назвал моим райским садом снаружи, продолжал становиться все более темным, хотя небо оставалось таким же безоблачным. «Красная дверь» – ночной клуб, якобы принадлежащий Лаки Лучиано, исчез. На мгновение на его месте возникла дыра, затем ее заполнило новое здание – ресторан «Французский завтрак» с витриной, усаженной папоротниками. Я посмотрел на улицу и увидел, что там происходят и другие перемены: новые здания заменяли старые с молчаливой, пугающей быстротой. Все это означало, что мое время подходит к концу, и я понимал это. К сожалению, мне было известно и кое-что еще: по всей вероятности, в этом новом времени нет места для меня. Когда Создатель входит в твой офис и говорит, что предпочитает твою жизнь своей собственной, что можно возразить?

– Я выбросил все предыдущие черновики романа, который начал через два месяца после смерти жены, – произнес Ландри. – Это оказалось несложно – черновики-то все были дерьмовые. И затем я взялся за новый вариант. Я назвал его.., может быть, догадаешься, Клайд?

– Конечно, – ответил я и повернулся к нему. Это потребовало немалого напряжения, но, полагаю, то, что этот придурок назвал бы моим «побудительным мотивом», казалось весьма убедительным. Район бульвара Сансет вообще-то далеко не Елисейские поля или Гайд-парк, но это мой мир.

Я не хотел наблюдать, как он разрушает его и перестраивает так, как ему этого хочется. – Думаю, ты назвал его «Последнее расследование Амни».

На его лице появилось удивленное выражение.

– Да, ты прав. Я небрежно махнул рукой. Мне пришлось напрячься, но я справился.

– Понимаешь, Сэмми, я ведь недаром завоевал звание лучшего частного детектива в 1934 и 1935 годах.

– Мне всегда нравилась эта фраза, – улыбнулся он.

Внезапно я возненавидел его – возненавидел до глубины души. Если бы мне удалось собраться силами для того, чтобы броситься через стол и задушить его, я непременно сделал бы это. Он угадал мои мысли. Улыбка исчезла с его лица.

– Не пытайся, Клайд, – у тебя нет никаких шансов. – Почему бы тебе не убраться отсюда? – прохрипел я. – Убирайся и дай мне возможность продолжать работу.

– Я не могу сделать этого, даже если бы мне хотелось.., а мне не хочется. – Он посмотрел на меня с какой-то странной смесью гнева и мольбы. – Постарайся взглянуть на это с моей точки зрения, Клайд…

– Разве у меня есть выбор? Был когда-нибудь?

Он пропустил мои слова мимо ушей.

– Передо мной мир, в котором я никогда не буду стареть, все часы остановились за полтора года до начала второй мировой войны, где газеты всегда стоят три цента, мир, в котором я могу есть сколько угодно мяса и яиц и при этом не беспокоиться ни о каком холестерине.

– Не имею ни малейшего представления, о чем ты говоришь.

Он наклонился вперед, стараясь выглядеть убедительней.

– Нет, конечно, ты не понимаешь! И в этом все дело, Клайд! Это мир, в котором я действительно могу заняться той работой, о которой мечтал с детских лет, – я стану частным детективом. Я смогу носиться по городу в спортивном автомобиле в два часа ночи, вести перестрелки с бандитами, зная, что они могут погибнуть, а вот я – нет, и просыпаться восемь часов спустя рядом с прелестной певичкой, слушая щебет птиц на деревьях и глядя на лучи солнца, падающие в окно моей спальни. Это яркое, великолепное калифорнийское солнце…

– Окно моей спальни выходит на запад, – сказал я.

– Это было раньше, – спокойно произнес он, и я почувствовал, как мои руки сжались бессильно в кулаки на подлокотниках кресла. – Теперь ты видишь, как все великолепно? Как идеально? В этом мире люди не сходят с ума от того, что у них чешется тело из-за идиотской изводящей болезни под названием опоясывающий лишай. В этом мире люди не седеют, не говоря уже о том, что не лысеют.

Он пристально посмотрел на меня, и в этом взгляде я прочитал, что у меня нет никакой надежды. Абсолютно никакой.

– В этом мире любимые дети никогда не умирают от СПИДа, а любимые жены не кончают с собой, приняв огромную дозу снотворного. К тому же здесь ты всегда был посторонним, именно ты, а не я, как бы тебе это ни казалось. Это мой мир, рожденный в моем воображении и сохраняемый моими усилиями и честолюбием. На некоторое время я дал его тебе взаймы, вот и все.., а теперь забираю обратно.

– Объясни мне толком, пожалуйста, как тебе удалось проникнуть в этот мир. Мне действительно хотелось бы услышать это.