Ночные костры

— Я предпочла бы услышать ответ на свой вопрос, Раймон. Он вздохнул:

— Возможно, этот мерзавец потом умер от полученных ран. А скорее всего он лежит в земле далеко отсюда, а Ханд просто побоялся к вам вернуться. — Голос Раймона стал очень серьезным. — Если мы не перестанем про него говорить, жена, то над нами будет висеть его тень. У меня есть одно хорошее правило, Алиса: я не допускаю в свою спальню призраков побежденных врагов. И прошу вас последовать моему примеру.

— В таком случае прошу прощения.

Раймон обнял жену, заключив ее в теплое убежище своих рук.

— Вам не надо было приезжать сюда, — тихо проговорила она.

— И жениться на вас? — спросил он с укором.

— Да, и жениться на мне. Если это дело не закончится добром, вы потеряете свое честное имя и будете жить в изгнании.

— Там, где летом тепло и человеку не надо нанимать торговое судно, чтобы раздобыть вино к своему столу? Я уже говорил вам, миледи, что это для меня совсем не трудно, если вы будете рядом.

Алиса улыбнулась и, заморгав, сдержала слезы.

— Я буду с вами, мой дорогой муж.

— Тогда вам следует знать, моя дорогая жена, что именно сарацинские дамы носят под своими шелковыми платьями.

Она взяла его руку и снова положила себе на бедро.

— Расскажите, Раймон.

Он собрал в горсть тонкую льняную ткань ее сорочки.

— Лучше покажу.

Когда он к ней прикоснулся, она забыла все свои тревоги и до конца этой летней ночи больше не думала о будущем.

Даже в июльскую жару в спальнях Кернстоу было прохладно: серые, покрытые мхом стены не давали комнатам перегреваться. Эмма, которая с радостью покинула холодный морстонский замок, жила в большой комнате вместе с Бидой и Мод. Днем все три женщины сидели на солнышке под западными бойницами и шили дворцовые наряды для леди Алисы, а ночью спали на тюфяках вдоль стен. Никто из них не хотел ложиться на кровать покойного лорда де Рансона. Правда, служанки не догадывались, что у старой Эммы, острой на язычок и придирчивой, есть особые причины избегать этого широкого ложа. Они думали, что лорд Раймон и леди Алиса переберутся сюда спать зимой, когда выпадет снег.

Тем временем Раймон де Базен и его жена проводили все ночи в своей опочивальне. Когда наступали мягкие летние сумерки и три женщины устраивались на своих лежанках в западной спальне, они еще долго слышали, как господин и госпожа переговариваются за толстой дубовой дверью. Теперь эта дверь оставалась закрыта с заката и до рассвета.

После глупой выходки Алисы на Иванов день муж не водил ее на реку и не искал с факелом уютного местечка, где бы они могли скоротать теплые часы ранней летней ночи. Как-то вечером Мод улизнула из крепости, чтобы встретиться во дворе с каретником. Парочка решила выйти за ворота, но часовые (после Иванова дня они дежурили по трое) заметили их и набросились в темноте. Испуганного Аларика повалили на землю и отпустили, только когда принесли факелы и увидели, кто это.

Лорд Раймон поднялся с постели и строго допросил обоих, несмотря на смущенные уверения Мод, что они хотели только на минутку выйти из крепости и взглянуть на реку. Он кратко отчитал провинившихся и повторил свои последние распоряжения: никто не должен входить в стены крепости от заката до рассвета. Если Мод и ее краснолицему каретнику еще раз захочется полюбоваться ночной рекой, сказал он, они должны выйти за ворота еще до темноты и гулять до тех пор, пока не взойдет солнце. Ибо крепостные ворота ночью закрыты для всех.

Молодой Уот, наслушавшись жалоб на кухне, пришел к лорду Фортебрасу и с детской непосредственностью пересказал ему все претензии молодых служанок, которым теперь нельзя выйти со своими любовниками в поле. Лорд Раймон засмеялся, леди Алиса тоже улыбнулась, но приказ остался в силе.

Крепостные ворота закрывали на ночь и охраняли до рассвета.

Поздно вечером первого августа, в праздник урожая, Раймона и его жену разбудил громкий стук часового. Солдат крикнул через дверь, что вернулись люди лорда Фортебраса. Они стоят за крепостной оградой и ждут, когда господин разрешит отпереть ворота.

Раймон натянул штаны и рубаху, схватил меч и снял засов с двери.

Алиса села на постели.

— Зачем вам меч? Разве это не Ален и Эрик вернулись из Нормандии?

— Вполне возможно.

Она надела халат и сунула руки в просторные мягкие рукава.

— У вас есть сомнения?

— Оставайтесь здесь. Я приду и расскажу вам все новости.

— Вы встревожены. — В лунном свете Алиса отыскала свои туфли и подошла к двери. Раймон коснулся ее щеки.

— Не встревожен, а насторожен. Мне надо убедиться, что они одни.

— А если нет?

— Они должны быть одни. А если нет, значит, они привезли мне подкрепление из отцовского гарнизона. Или…

— Или что?

— Или их заметили королевские воины. А может, люди Иоанна. А может, и те и другие.

— Они бы сказали об этом прямо сейчас, до того как вы откроете ворота.

Раймон слабо улыбнулся:

— Плантагенеты, как никто другой, умеют подчинять себе людей.

Алиса нахмурилась:

— Разумеется. Ведь это они заставили вас на мне жениться.

Увидев ее недовольство, Раймон засмеялся и с удовольствием похлопал ее по ягодицам.