Ночные мстители

В этой обстановке Райнох предложил избрать нового командира. Единодушно избрали Ярослава Яшека. С этого момента у группы появился и политический комиссар, им стал Владимир Райнох.

Чтобы избежать в будущем нездоровых настроений среди партизан, которые до сих пор не были связаны никакими обязательствами, Яшек написал присягу, которая излагала обязанности командира и членов отряда. Те, кто хотели остаться в отряде, должны были безоговорочно выполнять эти обязанности.

5 августа 1943 года на лесной поляне выше Зубржи выстроилась кучка партизан, чтобы произнести слова присяги. Они поклялись, что и дальше будут продолжать борьбу против фашистских оккупантов.

В тексте присяги, написанной девятнадцатилетним комсомольцем, было четко сказано, что в своей деятельности партизаны отряда подчиняются руководству Коммунистической партии и что в борьбе за свободу готовы пожертвовать жизнью.

После подписания присяги всеми партизанами Яшек созвал совещание. На нем было решено выслать связных в окрестные деревни с заданием выяснить, какие меры предпринимают оккупанты для поимки группы, не арестован ли кто из их помощников и какова там обстановка. Но в первую очередь связные должны были принести еду, одежду, обувь и инструменты для постройки новых убежищ.

С сознанием большой опасности, которая ожидала их в деревнях, и большой ответственности перед товарищами, ожидавшими их возвращения, партизаны уходили на выполнение задания.

В первую ночь в Пршибор вышли двое, Алоиз Лапач и Зденек Гикел. Назначенное время для возвращения уже давно прошло, а они не появлялись. Больше ждать было нельзя: Владимир Райнох и Йозеф Станислав отправляются к своим знакомым в Жилин около Нового Йичина и в село Рыби.

Стремясь скорее добыть для отряда хотя бы самое необходимое, Яшек вскоре после ухода второй группы посылает в Пршибор к людям, которые уже помогали комсомольцам, Ярослава Галамика, Олдржиха Соху и Яромира Шмаглика.

При переходе этой тройки через Раков мост между Вержовице и Моржковом шаги партизан услышал немецкий полицейский — таможенный постовой. Он тут же спрятался под мостом. Как только партизаны миновали мост, полицейский начал в них стрелять. Первым же выстрелом он смертельно ранил Олдржиха Соху. Галамик и Шмаглик открыли ответный огонь. В перестрелке был опасно ранен Галамик, у него был выбит правый глаз и прострелен палец. Когда тяжело раненный полицейский перестал стрелять, Шмаглик отнес Галамика и вернулся за Сохой. Но того уже нашли немцы, подоспевшие на помощь своему товарищу. Не найдя Соху, Шмаглик возвратился к Галамику. Но и того не оказалось на месте. В полной уверенности, что и его нашли немцы, Шмаглик прибежал обратно в отряд, чтобы предупредить об опасности.

После прихода Шмаглика Яшек с остатком отряда сменил место, чтобы в случае предательства не попасть в руки немцев. В ожидании возвращения других групп, не знавших о том, что отряд переменил место, он на другой день отправился на первоначальное место, чтобы связные напрасно не блуждали по лесу. Но там он нашел только Галамика, сумевшего возвратиться с таким серьезным ранением обратно. Яшек отрезал ему перочинным ножом палец, который безжизненно висел, перевязал рану куском тряпки и отвел его на новую стоянку. Дорогой они встретили какого-то человека, который по просьбе Яшека обещал принести им сюда продукты.

Но вместо него появились немцы.

Франтишек Голиш из Зубржи, уже давно скрывавшийся от ареста в этом районе, послал к штрамберкцам лесоруба предупредить о том, что немцы стягиваются к их стоянке с нескольких сторон и что им грозит окружение. Благодаря этому отряд ускользнул от преследователей к Френштату под Радгоштем. В лесу выше города партизаны совещались, что предпринять, прежде чем немцы снова нападут на их след.

Никогда еще положение партизан не было столь тяжелым. Нацисты могли явиться сюда в любой момент, а уйти от преследователей уже не хватило бы сил. Здесь были тяжело раненный Галамик, Мирослав Шмаглик с заражением крови от загрязненного нарыва на ноге. Голод и истощение достигли такой степени, что Катерина Лысенкова уже не держалась на ногах.

Посовещавшись, пришли к выводу, что самое разумное — на время разойтись и, укрывшись у своих знакомых, переждать приближающуюся зиму. Договорились, что Яшек весной их созовет и они снова уйдут в горы.

Перед уходом каждый сообщил Яшеку, у кого он будет укрываться. В случае встречи членов отряда с недавно высланными связными они должны были информировать их об этом решении{22}. Вскоре место последнего пребывания штрамберкцев опустело.

В сложившейся обстановке это было единственно правильное решение, так как отряд, ослабленный голодом, болезнями и непрерывным преследованием, что бесспорно сказалось и на моральном состоянии его членов, не имел возможностей активно действовать. В результате своевременного роспуска отряда гестапо потеряло след партизан.