Ночные объятия

— Потому что я представил себе, что когда я скажу тебе, где живу, тогда уже ты будешь странно смотреть на меня.

Она задумалась, когда мысленно перебрала миллион страшных мест. Он жил на кладбище или в склепе. В захудалой лачуге. В картонной коробке. В доках. Сломанном домике на колесах или автобусе. Милостивый боже, в этом городе было неописуемо много мест, где у него мог быть дом.

— О'кей, наверное ты живешь в каком-то причудливом месте, так?

— Я живу в болотах.

Почувствовав облегчение, она засмеялась над его уклончивостью по такому глупому поводу.

— О, пожалуйста, я знаю несколько человек, которые живут около болот.

— Не около болот, Саншайн. Я живу в болотах.

Он серьезно? Кто в здравом уме мог жить в болотах со змеями и аллигаторами и другими вещами, о которых она не хотела даже думать? Только те, кто носили пистолеты и совершали много незаконных действий типа скармливания трупов крокодилам.

— Ты живешь в болотах?

Он кивнул.

— На самом деле, там очень спокойно. Нет посторонних звуков, раздражающих тебя. Никаких соседей. Никаких дорог. Ты почти ощущаешь, что живешь столетия назад.

Ответом ему был задумчивый взгляд.

— Это много значит для тебя, правда?

— Да, это так.

Она улыбнулась. Да, она могла представить Тэлона в полном одиночестве в болотах. Он очень сильно напомнил ей отца, который любил часами сидеть на природе и впитывать ее в себя. Они оба были приверженцами позиции «жить-в-мире-со-вселенной».

— Давно ты живешь там?

Он избегал смотреть на нее.

— По-настоящему давно.

Саншайн кивнула.

Когда они подошли к двери, она выпустила из рук сумку и вытащила из угла мольберт. Она всегда держала его наготове в случае, если вдруг возникнет желание пойти куда-нибудь порисовать.

— Что это? — спросил он.

Она подмигнула.

— «Художник — всегда», — это обо мне. Я никогда не иду куда-то без своих инструментов.

Он улыбнулся и забрал мольберт.

— Итак, ты все еще чувствуешь себя безрассудно смелой, хм?

— Всегда. Только принеси мне спрей «аллигатор-уберется-восвояси» и я вся твоя.

Тэлон посмотрел на нее и почувствовал глупое желание ухмыльнуться. Его лицо начинало болеть от усилий не показать ей свои клыки, когда он улыбался. Он была весьма и весьма забавна.

Или, наоборот, сильно оскорбляла.

Он все еще был раздражен ее суждениями о нем по его одежде. И теми вещами, которые пришли в ее голову…

Но ему нравилось все в ней. Она не играла с ним в игры, и говорила то, что думала, независимо от того, насколько возмутительным было ее мнение.

Саншайн заперла дверь, спустилась до середины лестницы и остановилась.

— Ох, приятель, я забыла сумку. — Она издала недовольный звук, что ей придется бежать обратно наверх и вернуться на чердак.

Вернувшись спустя несколько минут со своей плетеной сумкой, она подошла к лестнице и вспомнила, что не захватила пальто.

Она снова зашла обратно и потом присоединилась к нему.

— Клянусь, что у меня вместо головы на плечах тыква.

Ему потребовалась секунда, чтобы решить, что она потеряла бы и голову, если бы сняла ее с плеч.

Смеясь, он остановился на лестнице, когда она поравнялась с ним.

— Между прочим, в коже я не выгляжу геем.

Саншайн обернулась и посмотрела на него. Она прошлась по его телу горячим взглядом, полным желания, который заставил его немедленно возбудиться.

— Нет, малыш, не выглядишь. Честно должна сказать, что ты выглядишь в этой одежде просто здорово.

Улыбка медленно расплывалась по его лицу, пока он шел за ней к выходу из клуба.

О да, у них обоих было одно незаконченное дело, о котором требуется позаботиться, как только он заполучит ее к себе домой.

Дело, о котором он не должен был даже думать, но у него была репутация, которую нужно поддерживать. Помимо всего прочего, он должен переубедить ее. Когда она покинет его хижину, то никогда уже не будет сомневаться в его сексуальной ориентации или его влечении к ней.

Когда они вышли за дверь, Саншайн повела Тэлона прочь от клуба.

— Ты собираешься сказать брату, куда идешь?

Она тряхнула головой.

— Я потом позвоню ему и скажу. Поверь, это не то, о чем я хотела бы говорить лицом к лицу.

— Он строгий?

— Ты понятия не имеешь, до какой степени.

Тэлон подвел ее к мотоциклу и достал из седельных сумок запасной шлем.

— Хочешь положить сюда свой мольберт?

Она затрясла головой, забрала у него мольберт и повесила его за плечи.

— Он сконструирован как для езды на мотоциклах, так и для передвижения пешком. Я чувствую себя нормально, когда ношу его. Это правда не тяжело.

— Часто ездишь на байках, не так ли?

— Да, так.

Тэлон смотрел, как она надела шлем и закрепила его. Черт, женщина в шлеме была прекрасна. Ее длинные, изящные пальцы легко заправили косы, а шоколадные глаза сияли.

Он снял свои маленькие темные очки, которые носил ночью, и тоже надел шлем, затем запрыгнул на мотоцикл и завел стартер ногой. Саншайн уселась рядом с ним. Ее руки обвили его талию, и она придвинулась ближе к его телу.

Тэлон почти застонал. Он мог чувствовать каждый ее дюйм, прижатый к нему интимно, эротично. Ее груди на своей спине, ее бедра у своих бедер.

И как ее руки держат его…