Ночные прогулки по кладбищу

— Говорят, у эльфов нет домов, сплошь одни дворцы! — завороженно заявила Латта.

— Ага! — поддакнула Тинара. — Воздушные.

— А ты откуда знаешь? — отозвалась Йена.

— Как откуда? Ты на эльфов посмотри — они же все такие изящные и невесомые!

— Ага! Зато мы приземленные! — съехидничала Лисса.

— Ты хочешь сказать, что мы свалимся оттуда? — задумалась Йена.

— Не говорите ерунды! — отрезала тетя Ирана. — У эльфов обычные каменные строения, хотя они и вправду очень изящные по сравнению с нашими!

— Астрамеаль — очень красивый город, — добавила матушка, — если, конечно, его можно так назвать. Скорее, это произведение искусства или, как говорят эльфы, жемчужина.

— Погоди, — озадачилась я, — почему жемчужина? Ведь в переводе с эльфийского Астрамеаль — это звезда, упавшая с небес.

— Жемчужина архитектуры, здесь подразумевается именно это, — пояснила тетушка Горана. — Известно, что Астрамеаль имеет форму семиконечной звезды.

— Это можно увидеть лишь с крыши дворца Владыки, — сообщила маменька.

— Нас туда пустят? — сразу же заинтересовалась Лиссандра.

— Не могу знать!

Мы с кузинами сникли.

— А вы хорошо попросите! — предложила тетушка Ратея.

За это высказывание она удостоилась недовольных взглядов своих сестер и скептических наших с Лиссой, а вот Йена задумалась над предложением тети всерьез.

Прощались быстро, так как нам еще предстояло увидеться с родными перед отъездом в академию.

Все кроме батюшки ехали в карете. Нас сопровождали воины, правда только до границы.

Я смотрела в окно на зимний лес вдоль дороги. Вот знакомый с детства березняк, в котором властвует красавица-зима. Ветви березок заиндевели, и кажется, будто белая сияющая бахрома окутала их. Вспомнилось мне, что воздух в березовой роще в это время года как будто звенит. Бывало, замечтаешься и представишь, что вот-вот березки оживут, выпустят своих духов, встанут в хоровод и закружатся в неведомом колдовском танце.

Вся природа зимой выглядит богато, искрятся в лучах зимнего солнышка сугробы вдоль дороги, словно горы серебра в княжеской сокровищнице. Жаль только, что вся эта красота мертвая, не такая, как летом, когда лес поет птичьими голосами, шумит листьями, шуршит множеством звериных лап. «Именно поэтому эльфы не любят зиму», — вспомнила я и громко окликнула матушку:

— Мам!

Кузины подпрыгнули, а тетушка с изумлением воззрилась на меня. Я немного смутилась, но все-таки задала свой вопрос, хотя уже более спокойным тоном:

— А правда, что в Сверкающем Доле не бывает зимы?

— Правда, — кивнула матушка.

— А как тогда… — начала Лиссандра, но тетушка ее перебила:

— Смотрите и все увидите. Это надо увидеть, так непросто объяснить!

И вот мы увидели! Постепенно окружающий пейзаж стал меняться, сугробы исчезли, а мороз ослабел. У меня возникло такое ощущение, что я из снежного морозного новогодника сначала попала в тоскливый холодень, а потом и вовсе оказалась во времени, когда на улице властвует слякотник.

— Чудеса, — прошептала я, снимая меховые варежки.

— Это еще не все! — усмехнулась тетушка.

Я снова уткнулась взглядом в окно кареты, а спустя пару десятков лирн испуганно отпрянула и с удивлением посмотрела на старших. Кузины тоже заметно занервничали. Все мы заметили, что за время нашего длительного путешествия дорога постепенно сужается, алее все ближе подбирается к ней. И вдруг впереди замаячила сплошная стена высоких елей, сплетенных между собой ветвями. Но на удивление, матушка с тетушкой были спокойны, как будто все так и должно было быть.

Карета остановилась, дверцы распахнулись, и батюшка в одном легком плаще протянул нам руки, чтобы помочь выйти. Я с открытым ртом сделала шаг и очутилась в осеннем лесу. Позади меня потрясенно ахнули кузины. Пока мы во все глаза рассматривали окружающий пейзаж, из-за елей на поляну вышли эльфы-стражи. Батюшка тут же направился к ним, а матушка, привычно посоветовав мне закрыть рот, велела снять шубку и облачиться в легкий осенний плащ.

Чуть позднее, когда мы подходили к елям, огораживающим границу, я немного испуганно озиралась. Маменька слегка подтолкнула меня.

«Иллюзия!» — поняла я, когда проходила сквозь еловый заслон.

На другой стороне границы царил листопадник с его буйством ярких красок: пурпурно-красных, золотисто-желтых, оранжевых.

Здесь нас уже поджидала нарядная карета, запряженная шестеркой белоснежных эльфийских лошадок.

Когда уселись в экипаж, все заметно нервничали, особенно батюшка — это было видно по его напряженно сжатым кулакам и вздувшимся желвакам. Маменька успокаивающе взяла его за руку. Я нервно постукивала каблучком по полу кареты, не забывая время от времени выглядывать в окно.

Природа по-прежнему радовала глаз яркими красками, и чем ближе мы приближались к городу, тем ярче светило солнце, а зеленых деревьев, лишь чуть тронутых дыханием осени, становилось все больше.

Карета остановилась, и первым из нее выпрыгнул батюшка, а затем уже настала наша очередь.

— Прошу вас, сударь, сударыни, террины, следуйте за мной, — церемониально поклонился один из сопровождающих.