Ночные птицы. Памфлеты

«...Откуда немцы имели списки обреченных?» — спросила Лянцкоронская Кучмана.

«Конечно, от плохих украинских студентов!» — ответил комиссар гестапо.

«Железные студенты»

Эти три слова — «плохие украинские студенты» бросают еще один луч света на то, кто именно был наводчиком уничтожения львовской профессуры.

Основной руководящий костяк «организации украинских националистов» составляли студенты-неудачники, или, как их называли в Польше, «железные студенты». Большинство их жило во Львове в украинском «академическом доме» поблизости от цитадели. Такой «железный студент» мог годами не приходить на лекции, получая стипендии от Шептицкого, ездить по заграничным странам, обучаться террору и убийствам в немецких, итальянских и усташских диверсионных школах и в то же самое время преспокойно состоять в списках того или иного учебного заведения. Даже пребывание в тюрьме не всегда давало возможность ректорату вычеркнуть такого «воспитанника» из списков учебного заведения.

Как известно, 15 июня 1934 года организатор убийства советского консула во Львове Андрея Майлова, будущий фюрер «организации украинских националистов», сын униатского попа Степан Бандера вместе со своими сообщниками совершил новый террористический акт — убийство министра внутренних дел Польши Бронислава Перацкого. Приговор Степану Бандере и его сообщникам Варшавский окружной суд огласил только 13 января 1936 года. Дело это имело широкий резонанс в мировой печати.

У меня хранится тетрадочка одного из педелей Львовского политехнического института за 1936 год, где на листочке алфавита под буквой «Б» черным по белому значатся имя и фамилия: «Степан Бандера». Недоучившийся студент агрономического факультета, руководитель краевой экспозитуры ОУН и организатор убийства польского министра уже и тогда, сидя в тюрьме, все же считался студентом Львовского политехнического института...

Отнюдь не случайно прибегли к услугам именно таких студентов-недоучек, ослепленных фашистским учением Адольфа Гитлера, перелицованным на украинский националистический лад, такие научные специалисты абвера, как теологи Теодор Оберлендер, Ганс Кох, Герулис, Вернер Маркет и бывший руководитель польского отдела в Кенигсбергском университете, старый разведчик Петр Ганс Серафим. Играя на личной неприязни к строгой профессуре этих полных неудачников в науке, мечтающих о политической карьере украинских наполеонов, представляя обычные требования педагогов как проявление национального угнетения, гитлеровские специалисты от разведки, подобные Оберлендеру, преследовали определенные цели. Они не только получали «черные списки», но, выполняя приговоры по ним, добивались разобщения людей разных национальностей. Им было очень выгодно, когда среди польского населения распространялся слух: «Наших профессоров убили украинцы». Отождествление устами обывателей жалкой кучки предателей и наемников со всем украинским населением служило разжиганию взаимной ненависти, стирало воспоминание о тех догитлеровских временах, когда за стенами той же самой Станиславской тюрьмы или львовских «Бригидок» томились в одних камерах польские, украинские, еврейские революционеры, ведущие совместную борьбу против капиталистов и поднявшие массы трудового, нищего люда на баррикады красного восставшего Львова в мае 1936 года.

Разделяя и властвуя

Чтобы население оккупированных земель не выступало сообща против захватчиков, гитлеровцы продолжали, но еще с большей силой и коварством, традиционную политику императорской Австро-Венгрии— «разделяй и властвуй». Обрекая на смерть интеллигенцию Львова, оберлендеры, крюгеры, ста-висские не только очищали захваченную территорию от нежелательных для рейха элементов, и прежде всего интеллигенции, но и старались превратить Западную Украину в котел, кипящий национальными противоречиями и ненавистью. Гитлеровцы считали, что разжигание национальной ненависти поможет им в борьбе с партизанским движением, которое ширилось с каждым днем на оккупированной территории.

В 1940 году кавалер «ордена крови», член нацистской партии с 1933 года, профессор Теодор Оберлендер писал в «Новом крестьянине»:

«Германизация восточных территорий должна быть полной. Мероприятия полных выселений и переселений могут больно ударить по отдельным единицам. Но лучше раз оказаться беспощадным, чем целыми поколениями вести партизанскую борьбу».

Когда были написаны эти зловещие слова-приказ, «черные списки» ОУН уже — это доказано точно — лежали у Оберлендера на столе.

Страшны подробности сговора иерархов греко-католической церкви с представителем гитлеровской Германии, видным католиком, а сейчас деятелем

Христианско-демократического союза в Бонне, Теодором Оберлендером! Много бы, очень много дал Ватикан за то, чтобы они никогда не всплыли на поверхность, не сделались достоянием гласности.