Ночные рассказы

Произошло это, когда он познакомился с немногочисленным, но неуклонно растущим кругом достойных доверия, обеспокоенных и вместе с тем полных энтузиазма людей, готовых пожертвовать даже своей жизнью ради будущего Дании. Они создали братство, которое, когда Хенрик встретился с ними, состояло из представителей двух молодёжных политических организаций, некоторых членов Союза помещиков, отдельных политиков из фолькетинга и ландстинга, одного министра, руководителей крупной ассоциации предпринимателей, а также членов Налогового союза, которые смело и открыто боролись за то, во что они искренне верили, а именно за увеличение налогов.

Уверенность в силах и влияние этого братства росли благодаря его составу, благодаря тому факту, что оно включало в себя представителей как высших, так и низших слоёв общества — тех, чьё богатство никогда не иссякнет, и тех, кто уже ощутил на себе грядущий экономический кризис как тиски, которые с каждым днём сжимались всё больше. Эти люди обнаружили, что их экономические интересы противоречат друг другу лишь на первый взгляд, и это противоречие исчезает, если посмотреть на эти интересы под нужным углом зрения, а именно в свете того, что всех их связывают два всепобеждающих чувства: панический страх перед распространяющимся в среде пролетариата коммунизмом и осознание того, что пришло время для великих духовных и политических перемен, для нового, грандиозного и, если понадобится, даже жестокого ренессанса.

Члены этого ордена чувствовали приближение чего-то важного, и они объединились, чтобы внести общий вклад в подготовку Дании к грядущим событиям. Или, быть может, даже для того, чтобы всё началось именно в Дании. Им уже было ясно, что в их тайном кругу развивается зародыш мысли, зреет чёрное алхимическое яйцо, которое сейчас, в ближайшие годы, должно треснуть. Зародышем этим был замысел о государственном перевороте. Все они в любой момент ожидали кризиса, внезапного восстания и схватки с несостоятельной демократией. Во главе этого восстания встанут они. Искали же они теперь исключительную, харизматическую личность, которая могла бы, как только треснет скорлупа, выступить вперёд и взять в свои руки бразды правления.

Тут-то они и встретили Хенрика Блассермана, который играл им Вагнера и Рихарда Штрауса и рассказывал, о чём говорил Заратустра, и о блассермановской лечебнице, и о мыслях своей семьи по поводу грядущего тысячелетнего рейха, который представляет собой мир казармы, где всё находится на положенной полочке за семью замками, потому что должен же быть порядок во всём.

Хенрик умел не только играть на рояле и петь, но и говорить, и слова его, обращённые к членам братства, складывались в некие словесные конструкции, которые Хенрик, конечно же, наспех придумывал на ходу, но которые тем не менее звучали вполне убедительно, и наконец они сообщили ему, что он — именно тот вождь, которого они ждали, и призвали его встать у руля их гордой канонерской лодки, устремлённой в будущее.

Хенрик испросил себе несколько месяцев на размышление, и, когда он вернулся из своей поездки, время это как раз истекло. Среди стоявших перед ним задач самой безотлагательной, как он знал, была необходимость дать определённый ответ.

Посетив Адольфа Гитлера, он понял, что даст согласие, и теперь он размышлял, как же ему устроить так, чтобы достойно и в торжественной обстановке сообщить об этом своим братьям. В день своего приезда, оставшись в одиночестве, он решил, что самым подходящим, таинственным и воодушевляющим местом может стать остров Родё, поблизости от психиатрической больницы, которую его семья построила как некий памятник своему расставанию с прошлым и как вотум доверия молодёжи, которая, поигрывая мышцами и сверкая глазами, коротко стриженная, блестя портупеями и ритмично маршируя в до блеска вычищенных, сверкающих сапогах для верховой езды под тональную, полнозвучную музыку, всегда права.

Он громко и довольно рассмеялся, потому что разве это не блестящая идея — пройти обряд посвящения в своё достоинство вождя на острове, в окружении воды, разве эта тема не была столь важной на протяжении всей истории музыки? В ушах его зазвучала «Музыка на воде» Генделя, песня сирен и симфония «Предварительное действо» Скрябина, которую должны были исполнять на индийском острове в присутствии всех видов фауны и представителей всего населения земного шара. Вместе с тем Родё находился как раз на таком удалении, которое было желательно, чтобы сохранить в тайне факт существования общества и планирование государственного переворота. Одновременно, чтобы быть во всеоружии, братство сможет учредить политическую партию, Датскую национал-социалистическую фалангу.

В ту же ночь он — уже как председатель правления — написал письмо руководству больницы Родё, что хочет нанести визит в дом для престарелых в марте, а точнее 26 числа.