Ночные разговоры с ангелом

— Понимаю. Еще несколько вечеринок и ты будешь знать всех. И все будут знать тебя. Хотя… — Шурочка критически осмотрела Фиму, — ты великолепна, ты красавица, но тебе бы нужно сменить профессию. — Фима взглянула на Шурочку потерянно, обиженно и испуганно. — Какая гамма чувств! Тебе актрисой нужно быть. Да, именно, актрисой немого кино. Слов не надо — такая богатая мимика — все читаешь по лицу. — Шурочка произнесла все это хорошо поставленным, почти театральным голосом, с какой-то необъяснимой жестокостью. — Не нужно на меня так смотреть, я и без тебя знаю, что я злобная стерва. Но, Фима, менеджер по продаже рекламы — это не профессия. — Шурочка смутилась от жалостливого взгляда Фимы. — Малыш, это хорошая работа, хорошая, достойная. Но это не твоя работа. Она тебе не подходит. Тебе нужно что-то другое. И это не смотря на то, что ты лучший менеджер в нашей конторе. Я не хотела тебя обидеть, извини. — Шурочка посмотрела прямо Фиме в глаза и улыбнулась какой-то отчаянной улыбкой, которую Фима еще не знала. — Можешь меня возненавидеть, мне все равно, я скажу: ты гробишь свою жизнь не известно на что, ты занимаешься ерундой, которая тебе не интересна, которая тебе не нужна.

— А ты? — робко поинтересовалась Фима.

— И я. Я тоже занимаюсь какой-то чушью. Но у меня нет богатых родителей и для меня зарабатывать деньги — это вопрос выживания. — Шурочка замолчала, задумалась, сделала глоток шампанского. — Да, ты права, я тоже занимаюсь не тем. А у меня ведь есть мечта, которую давным-давно пора перевести в разряд цели и начать к ней стремиться. А я все откладываю, все жду подходящего момента, а он ведь может не настать никогда. — Она сделала еще глоток шампанского. — А я растрачиваю жизнь на эти вот бессмысленные вечеринки. — Она сделала еще глоток шампанского, лицо ее просияло. — Хотя… иногда на таких вот бессмысленных вечеринках принимаются судьбоносные решения. Ладно, пойдем, буду тебя со всеми знакомить, нужно же вводить тебя в наш странный, разношерстный круг. Как он мне надоел, господи.

После вечеринки Фима и Шурочка переместились в кафе — решили выпить еще немного шампанского и еще немного поболтать. Никого похожего на мужчину своей мечты Фиме обнаружить не удалось. Впрочем, она и не знала даже приблизительно, какой он, мужчина ее мечты. Зато она узнала много интересных людей и даже, кажется, тоже смогла кого-то заинтересовать. И еще она снова ловила себя на противоречивых желаниях: ей хотелось вернуться домой и встретиться со своим нелепым и смешным мальчиком-ангелом, вечным ребенком, которому по самым скромным подсчетам несколько тысяч лет. Она поймала себя на каком-то тщеславном мимолетном чувстве: иррациональная влюбленность в ангела делала ее значительнее, она возвышала ее, придавала жизни смысл, делала Фиму особенной, не похожей на других. Делала ее смелой — не каждый решится полюбить ангела. Хотя Фима и не решалась, это произошло как-то само собой. От нее тут ничего не зависело. Наверное, любовь вот так и случается: внезапно, вопреки логике, здравому смыслу, но не случайно. Фима знала, что это не бывает случайно. Итак, она хотела вернуться домой в надежде снова увидеть Васю и хотела остаться с Шурочкой и предаться простому удовольствию — дружескому разговору о жизни, мужчинах и, в общем-то, ни о чем. Фима была этого лишена долгие годы, но чувствовала, что это ей нужно. Просто чтобы узнавать мир, людей и себя. Когда Шурочка повествовала о замысловатой жизни одного голубого ди-джея, с которым сегодня познакомила Фиму, она вдруг отвлеклась, Шурочкин голос ушел куда-то на задний план, и она отчетливо услышала разговор, который шел за соседним столиком. Две девушки, молодые, хорошо одетые и ухоженные, обсуждали тему открытия туристического агентства. Говорили, что это не так уж и сложно, и первоначальные вложения не слишком большие. Правда, и доход невелик, но на жизнь хватит. Как только девушки начали говорить о чем-то другом, будто что-то переключилось в Фимином сознании, и она больше их не слышала, она снова вернулась к Шурочке, которая теперь повествовала о редакторше конкурирующего издания, которая имела глупость влюбиться в одного доктора, а он оказался охоч скорее до мальчиков, чем до девочек, но несколько месяцев водил ее по ресторанам и даже делал намеки, что не прочь жениться.

— А почему? — спросила Фима. — Зачем ему это было нужно?

— А кто его знает? — пожала плечами Шурочка. — Из тех людей, что были сегодня на вечеринке, конечно, мало кто осуждает гомосексуальные связи, потому что там таких очень много, но, согласись, в целом все же большинство относится не слишком ласково к голубым. Осуждают, порицают, а некоторые могут и в морду дать. Я думаю, этот доктор просто решил жениться, чтобы скрыть свои истинные наклонности.

— Жестоко.

— Жестоко.