Ночные снайперы

В бане мылись быстро, по-солдатски. Впрочем, невеста и подруги управились еще скорее, чем пацаны, и побежали в парикмахерское отделение — прически поправлять. Все понимали, что баня сейчас — мероприятие исключительно функциональное, а не какое-нибудь… эпикурейское. Мать Степашки и племянник, нисколько не пострадавшие от свадебного подарка жениху, на время помывки остальных участников церемонии отъехали с шофером и охранником за отцом в находившуюся отсюда неподалеку больницу. Потому что справедливо рассудили — время и так потрачено слишком расточительно. Владлена Степановича привезли как раз к тому моменту, когда из баньки стали выползать довольные, посвежевшие и нарядные (краше прежнего) друзья жениха и подруги невесты. Ожидали только виновников торжества, которые отчего-то задержались. Впрочем, почему «отчего-то»? Жениху и невесте нужно наряднее всех быть на свадьбе. А значит, и прихорашиваться дольше. Впрочем, у Хрюна, Бублика и многих других, хорошо знавших Степашку, были и другие мысли насчет задержки молодоженов. Но пусть эти мысли останутся на их совести…

Однако любое ожидание, долгое оно или не очень, когда-нибудь заканчивается. Дождались и на этот раз. Двери частной двухэтажной баньки с колоннами медленно распахнулись и из них буквально выплыли жених и невеста. Бублик не соврал — наряд Натальи Николаевны был еще роскошнее, чем предыдущий. Легкая фата-корона, украшенная сотней маленьких бриллиантиков, ярко сверкала в свете недавно зажегшихся на улице фонарей. Костюм на Степашке сидел, как влитой. Галстук придавал ему мужественную солидность. А лица молодоженов сияли просто неземным блаженством. Моржу пришел на ум стих собственного сочинения в честь окольцованного друга: «Степашка гайку навинтил, видать амур его пронзил». Ожидавшие искренне и восторженно зааплодировали выходу новобрачных. Степан Владленович растрогался и раскинул руки в стороны, словно пытался обнять разом всех любящих и любимых…

И в этот самый момент раздался какой-то странный хлопок. Степашка почувствовал, как что-то слегка толкнуло его в грудь, а присутствующие с ужасом увидели, как по груди, по белоснежной рубашке жениха расплывается алое пятно. «Ну это уже перебор, пацаны», — подумал Степашка…

2. Так назначено судьбой для нас с тобой…

1

В Главном управлении внутренних дел Санкт-Петербурга с утра происходило внеочередное совещание руководящего оперативного состава. Мероприятие это отличалось от подобных ему кроме внеочередности еще и тем, что на задних рядах уютного зала особняка на улице Чайковского, зажав в потных ладонях упаковки с мятными леденцами «Рондо», сидели с каменными от напряжения лицами несколько десятков участковых из разных районов Питера — не все, но некоторые, с самых неблагополучных и криминальных участков. Они были приглашены на экстренное собрание по причине чрезвычайности ситуации, возникшей в городе, и не без основания боялись только одного, что сейчас, закончив речь, начальник главка посмотрит грозным оком в их сторону и станет требовать у них ответа.

Начальник одного из районных управлений, полковник Николай Трофимович Барсуков (прозвище среди подчиненных понятно какое, от фамилии образованное) сидел соответственно рангу во втором ряду, а возле него, откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза, его первый помощник, начальник отдела уголовного розыска, майор Андрей Евгеньевич Мелешко скучал, мечтая об одном — скорее бы все закончилось, чтобы можно было отправиться домой спать после планового ночного дежурства. Ночное дежурство прошло бурно: приходили друзья по «управе» с подругами, не обошлось без происшествий, как внутри дежурного помещения, так и на вверенной управлению территории, поэтому ни о чем другом, как о нормальном, желательно двенадцатичасовом сне майор мечтать не мог. Он жалел, что по недомыслию не сумел отбояриться и поехал в главк вместе с полковником на его служебной машине. А во втором ряду собрания еще и заснуть никакой возможности не было. Потому что начальник главка во время своей речи, как назло, все время смотрел на полковника и майора. Видно, полюбились ему сегодня эти лица. Выбрал он их в качестве объекта своего актерского исполнения. Да и полковник все время грозно косился на своего подчиненного, справедливо опасаясь возможного внезапного храпа.

Чтобы как-то взбодриться, Андрей пошевелил плечами и проворчал себе под нос, но обращаясь исключительно к своему начальнику:

— Не понимаю, при чем тут мы? Это дело исключительно обоповское или, напротив, участковое. Такие снайперы не по нашей скромной квалификации. А тем не менее что-то я не вижу начальника ОБОПа…

— Мелешко, не егози, — миролюбиво проговорил Барсуков. — Прекрасно понимаешь, почему его нет. Никто еще не доказал, что снайпер этот имеет отношение к организованной преступности.