Ночные Сорсиеры

Пройдя еще немного внутрь леса, Аим оглянулся и посмотрел на залитые тенью лица сестер Дютэ. Они держались вместе, шли стройно друг за другом. По бокам, сквозь ветки, пробирались Коум и Дуайт.

– Когда будем подходить ближе к полю, сядем передохнуть и заодно поищем асфодель.

Из-за холода из его рта вырвался пар.

– Асфодель – это что? – спросила Энн.

– В основном используется для заклинания забвения. Оно стирает воспоминания на короткое время. Чтобы стереть на долгое время, во все времена обращались к Хранителям тайн.

Розали догнала Аима. Здесь лес стал реже, поэтому они смогли идти рядом.

– Как он выглядит?

– Темно-зеленый безлистый стебель, на конце крупные белые или желтые цветы с пурпуровыми полосами, собранные в колос.

Аим достал дневник, открыл страницу и показал Розали зарисовку.

– Ты нарисовал?

– Вот этот рисунок не мой, он Корин. У него получается рисовать… Точнее получалось. – Аим захлопнул дневник и вернул его на прежнее место.

Его смутило, что он заговорил о Кори, как о живом. Здесь, в лесу, воспоминания об отряде оживали, и казалось, что они до сих пор были где-то рядом, просто заблудились в полях и рощах… Вечные заложники леса. Возможно, это от того, что их духи до сих пор витали где-то в лесу, и Аим это прекрасно чувствовал.

Шипящий голос Дуайта раздался неподалеку:

– Темно, хоть глаз выколи, – ругался он. – Как нам увидеть асфодель? Может, фонарики включим?

– Плохая идея. Привлечем живность. Дальше мы выйдем в поле, там будем искать асфодель под лунным светом. И не вдыхайте его запах.

– Почему? – полюбопытствовала Жулли.

– Вызовет временную амнезию.

– Занятное растение, – прокомментировала Розали.

– У него есть легенда.

Ее глаза засверкали сильнее в отблеске луны.

– Расскажи, – с нетерпением попросила она.

Аим не мог не заметить, как ей нравилось все, что было связано с магией и магическим миром. Она принадлежала этому миру, не Франции, не Лиону, а именно этому миру.

– По легенде асфодель рос на лугах подземного мира, где блуждали тени умерших – заблудшие души. Они не доходили до Врат в иной мир, предпочитали остаться из-за своих неоконченных дел и случайно забредали на луг, где рос асфодель, и подвергались забвению прежней жизни. Его запах распространился на весь луг, поэтому каждый призрак, который ступал на поле, оказывался обреченным на потерю памяти и вечное скитание по земле. Без памяти они не могли завершить дела и, соответственно, не могли отправиться в иной мир через Врата. Заблудшие души ходили по земле, пока их личность не стиралась в пыль, а от них не оставались лишь тени. Говорят, там, где растет асфодель, находится целое живое кладбище из призраков.

– А нет в запасе историй пожизнерадостней? – поинтересовался Дуайт. – Или тот, кто живет с хромым, сам научится хромать? – припомнил он пословицу.

– К чему это?

– Ну, ты постоянно проводишь время с ночными.

– А ты разве не ночной?

– Только маленькая часть меня! И она не в счет, – огрызнулся он в ответ.

Можно было бы уступить и продолжить идти в тишине, но Аиму стало интересно, как Дуайт ответит на следующий вопрос:

– Допустим. А что насчет Коума? В нем только маленькая часть от светового визарда, он процентов на девяносто ночной.

– Он световой!

Аим оглянулся на Коума. У него под глазами пролегли синие круги, кожа была слишком бледной. «Световой… конечно… в нем столько же света, сколько жизни в мертвеце». Взгляд у него был отстраненный, как и у всех ночных. В таком свете да еще и издалека его запросто можно было принять за фантома. Конечно, частичка световой магии в нем была, все-таки он был визард лунного затмения. И как от ночного от него было толку мало, вряд ли Коум изучал много ночных заклинаний. Но можно ли его за это винить? Ночные визарды в магическом мире находились чуть ли не в изгнании, и всякий, кто мог притвориться не ночным, так и поступал.

– Ну да, – кратко ответил Аим.

– У тебя какие-то проблемы с нами? – возмутилась Розали.

Она остановилась в ожидании объяснений Дуайта.

– Ничего личного, но всем известно, что световые сильнее. К тому же мы не встреваем в неприятные истории с призраками.

– Сильнее? Да я легко могу уничтожить тебя.

Аим поспешил унять Розали. Он схватил ее за руку, а Дуайту напоследок сказал:

– Сочиняет.

Аим отмахнулся от слов Розали, как отмахивались от назойливого комара. Он не сомневался в ее способностях, но меньше всего сейчас было нужно, чтобы Дуайт увидел угрозу в Розали.

Аим потянул Розали за собой и прижал ее так крепко к себе, как только смог.

– Не время показывать клыки, – прошептал он ей на ухо.

– Так и должно быть? – раздался голос Энн.

Говорящая с призраками смотрела на верхушки веток.

– Фу, что это? – с отвращением спросила Жулли.

Аим уже знал, что увидит, когда посмотрит наверх, поэтому не торопился поднять голову.

– Это что, птицы? – продолжила Энн.

– Не привлекайте их внимания, – твердо проговорил Аим.

Он поднял голову и увидел мерзких существ практически на каждой ветке ближайших деревьев. У птиц местами отсутствовали перья, открывая взору гниющее мясо. Птичья стая летела с южно-западной части.

– Коум, сколько времени до восхода?