Ночные Сорсиеры

Она запихнула его внутрь и закрыла дверь. Вокруг было темнее, чем ночью. Ночью хотя бы луна на небе освещала путь, а тут абсолютно ничего не было. Борясь с усталостью, Аим выставил ладонь по привычке. Естественно, светом комната не озарилась. Однако он увидел маленький огонечек около себя, он светил из куртки. Аим достал сосуд с осколком светового дара, он осветил ему путь.

По пути ему встречались разные ответвления направо. Он подсвечивал их осколком, но это не помогало что-либо разглядеть. Аим понял, что ему и не хотелось узнать, что там. По крайней мере, сейчас, когда он был так обессилен.

Оказывалось, превращение в ночного и темный туннель были еще цветочками по сравнению с ослепительной вспышкой света, которая ударила ему в лицо, когда он открыл тяжелую чугунную дверь. Никогда он так еще не жалел о ясном солнышке. «Почему сегодня не дождь? Почему небо не могли заполонить густые серые облака?»

Дверь открылась не до конца из-за замка, висящего на ручке. Аим с закрытыми глазами нащупал замок и цепь, которая была к чему-то прикована и держала дверь закрытой – об этом Эрикард его не предупредила. Раньше он бы мог расплавить замок с цепью огнем, но теперь он был ночным. Аим стал вспоминать базовое заклинание по открыванию замков. И вспомнил одно:

– Patefacio sursum.

Если замок не заколдовали, то дверь должна будет открыться. «Конечно же, замок под защитой, я же в Хелборе, а не в.…» – Поток мыслей прервался, так как цепь слетела, и дверь полностью отворилась.

– А не в сарае, – уже вслух закончил он фразу.

«С системой защиты у них тут плохо». Аим переступил упавшую цепь и полностью вылез на солнце, а точнее выполз: неохотно и скрепя сердце. У него возникло ощущение, что его решили полностью испепелить. Он накинул на себя черную мантию, которую дала Эрикард, и двинулся в путь.

Он не успел спросить, где задний ход, поэтому ему пришлось выйти через обычный. Территория, к счастью, оказалась совсем безлюдной. Он вышел за калитку и направился к пропускному пункту в Мажиенн. Аиму пришлось поплотнее закутаться в мантию, чтобы было видно как можно меньше лица. На пропускном пункте он показал карточку члена Совета. Его попросили открыть лицо, так он и сделал. На молчаливый вопросительный взгляд охраны, почему он так плохо выглядит, он ответил: «Переработал», и в ответ получил понимающе-сочувствующие взгляды.

По дороге к дому Нуар Аим заметил, как прохожие его сторонились. Визарды помладше перебегали на другую сторону улицы, постарше сверлили ненавистным взглядом. Один даже решил нарваться на конфликт. Он толкнул Аима плечом.

– Смотри, куда идешь, падальщик!

Широкоплечий прохожий не ушел после своего заявления. Он вернулся за Аимом и хотел снова его толкнуть. Аим развернулся к мужчине и стянул мантию.

– Ты правда хочешь сразиться со мной? – провокационно спросил он.

То ли он узнал Аима, то ли испугался такой дерзости ночного, но сразу отстал и ушел своей дорогой.

Аим натянул мантию назад и продолжил путь. По дороге он то и дело пытался подчинить себе черный дым. «Это как научиться ездить на велосипеде, – подбадривал он себя. – Один раз получится – и на всю жизнь». Как только у него стало немного получаться, он перешел к следующему шагу – заострение. Сейчас он придерживался такой же тактики, что и Энн – сначала защитные заклинания, а потом все остальное.

Аим подошел к замку Амарант. Он надавил на звонок и стал ждать, когда ему откроют дверь. Солнце продолжало над ним издеваться – Аим чувствовал, как его покидали силы. Ему вспомнилась песня Розали: «Не беспокойся, дитя, Луна взойдет опять. Она окутает тебя белым светом и даст энергию на день». Не успел он вспомнить последующие строки, как Розали вышла на крыльцо. Она спустилась и подбежала к калитке. Сердце учащенно забилось в груди. Он и не думал, что так сильно по ней скучал.

– Аим?

Розали открыла калитку и впустила его внутрь. Осколок света стянул мантию.

– Воображение помогает, ты знала? Если представить, как нечто становится плоским и острым, то это и на самом деле происходит. Вот так чудеса.

Он не думал, что скажет при их встрече. Он не знал, что сказать. Но, когда увидел ее, слова сами полились.

– Ты про что?

– Про заострение теней.

Аим поднял руки, выпустил черный дым, который был еще недостаточно плотным. Не успел он продемонстрировать заострение, как Розали вскрикнула:

– Аим! Как?! Что?! Как?!

– Ты сказала, что мы сможем быть вместе, если я стану ночным, иначе Духи не позволят. У них будут еще какие-нибудь пожелания? – Розали закрыла руками рот от удивления. Ее широко распахнутые глаза смотрели в его зеленые. – Только не говори, что ты пошутила, это необратимо, – усмехнулся он, а затем шепотом добавил: – Я люблю тебя.

Наконец он сказал то, что давно должен был. Еще тогда, когда она сказала ему эти три слова.