Ночные страхи

Пассажир не ответил, но монета (это был пенс) скользнула чуть глубже в щель между бледными веснушчатыми пальцами.

– Я говорю, что погода сегодня на редкость противная, – раздраженно пробурчал кондуктор, раздосадованный молчанием незнакомца.

Ответа по-прежнему не было.

– Куда едем? – спросил кондуктор тоном, предполагавшим, что, куда бы ни ехал молчун, это наверняка будет не самое приличное место.

– Кэррик-стрит.

– Куда? – переспросил кондуктор. Он прекрасно расслышал ответ, но в произношении незнакомца была какая-то странность, позволявшая сделать вид, будто он ничего не понял, а значит, имел основания переспросить и тем самым, возможно, унизить неразговорчивого пассажира.

– Кэррик-стрит.

– Так и сказали бы сразу, что Кэррик-стрит, – пробурчал кондуктор, компостируя билет.

Пассажир чуть помедлил и повторил:

– Кэррик-стрит.

– Да-да, я знаю. Не надо мне повторять по сто раз, – вспылил кондуктор, безуспешно пытаясь забрать у пассажира монетку. Он не смог подцепить ее сверху, она проскользнула слишком глубоко между сжатыми пальцами, и пришлось вытягивать ее снизу.

Монетка была холодной даже там, где соприкасалась с кожей.

– Знаете? – вдруг спросил незнакомец. – Да что вы знаете?

Кондуктор попытался отдать пассажиру билет, но тот даже не шелохнулся.

– Знаю, что вы шибко умный, – буркнул кондуктор. – Слушайте, уважаемый, куда мне засунуть билет? Вам в петлицу?

– В щель, – ответил пассажир.

– Какую, к дьяволу, щель? – изумился кондуктор. – Вы же не почтовый ящик!

– Между пальцами. Где был пенс.

Кондуктор сам не знал почему, но ему не хотелось прикасаться к руке странного пассажира. Его чем-то смущала эта рука – закостенелая и неподвижная, то ли замерзшая, то ли и вовсе парализованная. А поскольку дело происходило на верхней палубе, у кондуктора тоже озябли руки. Он честно пытался пропихнуть билет в щель между застывшими пальцами, но тот только мялся и складывался пополам. Кондуктор, который был человеком не злым по натуре, наклонился пониже и, держа билет двумя руками, сверху и снизу, все-таки вставил его в костлявую «прорезь».

– Ну как-то вот так, кайзер Вилли[3].

Возможно, пассажира обидел этот шутливый намек на его физический недостаток, возможно, он просто не хотел общаться, поэтому сказал:

– Больше не надо со мной разговаривать.

– Разговаривать с вами! – воскликнул кондуктор, окончательно выходя из себя. – Тоже мне удовольствие, разговаривать с соломенным чучелом! – Возмущенно бормоча себе под нос, он спустился в недра автобуса.

На углу Кэррик-стрит в автобус вошла небольшая толпа. Все ломились вперед, всем хотелось быть первыми, но особенно отличились три женщины, пытавшиеся протиснуться в дверь одновременно. Кондуктору приходилось надрывать горло, чтобы перекричать гвалт:

– Тише, тише, не надо толкаться! Вы не на распродаже. Осторожнее, женщина, чуть старика с ног не сбили!

Вскоре суета улеглась, и кондуктор, взявшись за шнур звонка, вспомнил о пассажире на верхней палубе. Тот говорил, что ему выходить на Кэррик-стрит, но что-то не торопился спускаться. Хоть кондуктору и не хотелось вновь заводить разговор с этим необщительным грубияном, все же природное добродушие взяло верх, он поднялся по ступенькам, вытянул шею и крикнул:

– Кэррик-стрит! Кэррик-стрит!

На большее его не хватило. Но его благой порыв пропал втуне: призыв остался без ответа, никто не пришел.

– Что ж, если хочет сидеть наверху, пусть сидит, – пробормотал кондуктор, все еще обиженный. – Я за ним не пойду и на себе его не потащу, калека он там или нет.

Автобус отъехал от остановки. «Видимо, я не заметил, – подумал кондуктор, – как он проскользнул мимо меня, пока эта братия ломилась в автобус».

В тот же вечер, часов на пять раньше, такси свернуло на Кэррик-стрит и остановилось у входа в маленькую гостиницу. На улице было пусто. Могло показаться, что это тупик, на самом же деле дальний конец Кэррик-стрит пронзал узенький переулок, соединявший ее с Сохо.

– Это все, сэр? – спросил таксист, притащив из машины очередной чемодан.

– Сколько всего получилось?

– Всего девять, сэр.

– Скажите, любезный, вы бы смогли уместить все свое земное имущество в девять баулов?

– Запросто, сэр. Мне хватило бы и двух.

– Что ж, посмотрите, точно ли я ничего не забыл.

Таксист пошарил среди подушек на заднем сиденье.

– Вроде бы ничего, сэр.

– Что вы делаете с вещами, забытыми пассажирами? – спросил незнакомец.

– Отдаю в Скотленд-Ярд, – не задумываясь, ответил таксист.

– В Скотленд-Ярд? – повторил за ним незнакомец. – Зажгите спичку, я сам посмотрю.

Но он тоже ничего не нашел и, успокоенный, вошел в гостиницу следом за своим багажом.

Его появление было встречено хором приветствий и поздравлений. Хозяин гостиницы, его жена, многочисленные министры без портфелей, что обретаются в каждом отеле, коридорные и лифтер – все столпились вокруг него.