Ночные свидания

Вдруг чья-то теплая ладонь легла поверх ее руки. Санни открыла глаза. Рядом с ней стояла Делия в белоснежном шелковом платье. Замысловатую прическу украшали гребни из слоновой кости. Лицо Делии казалось невозмутимо спокойным, в то время как лицо Санни было мокрым от слез.

— Делия, дорогая, прости меня, — воскликнула Санни. Сколько раз она говорила эти слова про себя после того, как они с Джейкобом вернулись домой, и ее уже оставляла надежда, что она скажет их лично Делии.

Делия потянула ее за руку:

— Пойдем. Мне надо покурить.

Джейкоб, аккуратно сжигавший ненастоящие ритуальные деньги, молча кивнул Санни, когда она показала ему жестом, что хочет выйти из храма. Делия вывела Санни через заднюю комнату на огражденную площадку пожарной лестницы. Внизу собралось столько народу, что при взгляде на такую толпу с третьего этажа слегка кружилась голова. Делия зажгла сигарету и с наслаждением вдохнула табачный дым.

— Хочешь закурить? — предложила она.

Санни отрицательно помотал головой.

— Я хотела сказать тебе об этом раньше, — начала Делия, — но я так была занята ритуальными приготовлениями, что у меня не нашлось ни минуты свободного времени.

Санни стало горько, она принялась молча ругать себя на чем свет стоит за то, что так плохо думала о Делии, будто та никогда больше не захочет с ней разговаривать, тогда как на самом деле Делия ни в чем не винила Санни.

— Папа знал, на что идет, когда согласился помочь тебе, — сказала Делия, сбрасывая пепел в ладонь.

— Все равно я виновата перед ним.

— Ты знаешь, сколько мне лет?

Санни удивилась вопросу, окинула взглядом хорошо ей знакомое свежее лицо Делии и ответила:

— Думаю, ты старше меня лет на десять.

— Да будет тебе известно, мне семьдесят пять лет.

— Ого. — Санни не скрывала своего удивления, усиленного тайным удовольствием от мысли, что и она, по-видимому, тоже долго не состарится.

— В таком случае сигарета мне не повредит, — весело сказала Санни, протягивая руку. — Табачный дым не убьет меня так быстро, как нас в этом уверяют.

Делия рассмеялась, тут же вынула сигарету из пачки, зажгла ее и передала Санни.

— Так вот, папе было сто тридцать пять лет.

Санни закашлялась.

— Выходит, он нисколько не лгал и не шутил, когда говорил о том, что был свидетелем землетрясения в 1905 году?

Делия покачала головой.

— В тот самый день, когда мы пришли к тебе на помощь, папа обмолвился, что не надеется остаться в живых. Потом добавил, что и так зажился на белом свете, пора уже уходить. — Делия печально и нежно улыбнулась. — Впрочем, он всегда говорил: единственный способ устроить себе выходной от ресторана — это уйти в иной мир. — Она дружелюбно посмотрела на Санни. — Так что не надо печалиться.

— Но разве тебе не грустно?

Делия пожала плечами:

— Мы свидимся с ним… там. Только для этого мне понадобится немного больше времени, чем обычному человеку.

Подхваченный ветром пепел темным облачком взметнулся вверх, затем начал оседать, пока не исчез, коснувшись водной глади океана. Изабель и Санни — каждая из них держала одной рукой простую коробку — молча следили за тем, как прах Денниса оседает на белопенной волне, оставляемой яхтой. Трое музыкантов на палубе исполняли любимую мелодию Денниса, которую он сам сочинил. По мнению экспертов, а Санни слышала это своими ушами, ее приемный отец обладал даром сочинять музыку, но не играть. На сердце у Санни опять стало тоскливо. Деннис был ее единственным пусть приемным, но настоящим отцом — лучшего родителя, чем он, не могло и быть. Ей было горько сознавать, что у нее больше нет никого, кто бы мог позаботиться о ней, выполнить любое ее пожелание. Она перешла жизненный Рубикон. И теперь окончательно стала взрослой; то время, когда о ней проявляли отеческую заботу, миновало.

Изабель поставила коробку на палубу и взяла Санни за обе руки. К счастью, Изабель почти ничего не помнила из того времени, когда ее сознание подчинялось злой воле Ричарда Лазаруса. Ей было известно лишь то, что она стала жертвой безжалостной судьбы: сперва неожиданно умер ее отец, а через несколько дней трагически погиб ее муж. Деннис скончался от сердечного приступа, а любимый муж утонул во время морской прогулки с друзьями. Однако ее горе смягчило нежданное и невероятное счастье. К величайшему недоумению врачей, страшное заболевание Изабель — рассеянный склероз — прошло и сменилось устойчивой ремиссией. И только Джейкоб и Санни знали об истинной подоплеке столь чудесного исцеления.