Ночные тайны королев

Испуганный дофин быстро выскочил из материнских покоев и помчался в свое любимое укрытие – в крохотную комнатку на верхушке одной из многочисленных дворцовых башенок, куда никто никогда не заходил (ибо кому охота карабкаться по узенькой винтовой лестнице с ненадежными ступеньками?). Мальчик долго сидел там скорчившись и рисовал себе страшные картины. Вот его с позором – как незаконнорожденного – изгоняют из Парижа… нет, из Франции! Он отправляется в ссылку… за море… корабль терпит бедствие и тонет, и он, бедный Карл, тоже гибнет в пучине… А может, его даже казнят, обвинив в том, что он без всяких на то прав долго назывался принцем и наследником престола. И никто не поможет ему, никто не защитит!..

Через час с лишним Изабелла отыскала-таки мальчика и с улыбкой объявила ему, что просто пошутила и что он непременно станет править Францией. Ребенок успокоился, но, как оказалось, напрасно, ибо такие сцены вскоре стали привычными. Немудрено, что к пятнадцати годам юный принц возненавидел мать и желал только одного: чтобы она очутилась как можно дальше от него. Вот почему он обрадовался, узнав о заключении королевы в Тур, и не стал отменять приказ отца о ссылке.

На помощь Изабелле поспешил верный Жан Бургундский. Вызволенная из заточения, она, горя местью, устремилась в Париж, чтобы расправиться с дофином. Тот не стал ждать встречи с матерью и укрылся за толстыми стенами замка Анже, где жила его тетушка и теща Иоланда Арагонская (которая, кстати сказать, была провидицей и спустя несколько лет распознала в Жанне из Арка спасительницу отечества и оказала ей всяческую помощь).

Прошло еще два года. Францию раздирала гражданская война. Югом страны управлял дофин, севером – герцог Бургундский, Изабелла и король Карл, который и думать забыл о своем единственном сыне, но зато находил отраду в обществе Изабеллы и Жана Неустрашимого. Так распорядилась болезнь. Бедняга навсегда вернулся в свою молодость, где не было ни дофина, ни многочисленных фаворитов королевы, но зато сияли ясным светом чистая любовь Изабеллы и преданность юного Жана, графа Неверского, будущего герцога Бургундского.

А этот последний между тем уже стоял на краю могилы, и дьявол с усмешкой наблюдал за ним – улыбающимся, галантно расточающим комплименты своей любовнице…

Нет, то была вовсе не королева Изабелла, а прекрасная Катрин де Жиак, жена одного из храбрейших рыцарей королевства. Ее супруг был предан бургундцу и, разумеется, знал о прочных узах, что много лет связывали королеву и его сюзерена. Поэтому он с трудом поверил собственным глазам, когда в руки ему однажды попало письмо, адресованное герцогу. Оно было запечатано любимой печаткой Катрин: звезда в облачном небе и девиз «Та же».

Де Жиак передал послание герцогу Бургундскому и видел, как тот, внимательно прочитав письмо, усмехнулся и бросил надушенный тонкий пергамент в камин. Дорого бы заплатил Жиак за возможность выхватить послание из огня, но ему пришлось довольствоваться несколькими словами герцога Жана.

– Я уезжаю. Один. Немедленно, – коротко бросил бургундец пажу, и тот, поклонившись, стремглав кинулся во двор, чтобы приказать конюхам седлать герцогскую лошадь.

Через четверть часа Жан Неустрашимый скрылся в ночной темноте, и Жиак последовал за ним. Не доезжая немного до замка Крей, где жила Катрин, муж обогнал соперника. Герцог Жан не узнал всадника – ему даже показалось, что перед ним промелькнул призрак, и он торопливо перекрестился.

Когда де Жиак убедился, что бургундец уже в доме и что впустила его именно Катрин, он тихо выскользнул за ворота и медленно, волоча ноги, направился к своему коню. Он никак не мог решить, что ему делать. Сердце велело убить любовников сразу, а разум – немного обождать и воспользоваться удобным случаем, чтобы никто не заподозрил его в умерщвлении знатнейшего вельможи королевства.

– Что же делать? Что делать? – шептал обманутый муж, когда ехал обратно в Париж. – Я хочу отомстить, но ум отказывается служить мне. Я растерян, мне нужен совет… – И он замолчал, а потом вдруг вскинул голову и воскликнул – громко, с вызовом: – Пускай сам Сатана заберет мою правую руку, но да буду я отмщен!

После этих слов дождь, который нудно капал еще с вечера, усилился. Де Жиак поежился и пустил коня рысью, но умное животное отчего-то упиралось и все время норовило свернуть с дороги. Рассерженный де Жиак пришпорил его, пробормотал проклятие – и внезапно заметил, что рядом с ним скачет какой-то всадник. Это был молодой человек с бледным меланхоличным лицом, с головы до ног одетый в черное. Ехал он без шпор, без седла и даже без поводьев – его огромный вороной конь подчинялся любому движению хозяина.

Де Жиак был храбрым рыцарем, но ему стало не по себе, потому что незнакомец появился совершенно неожиданно и к тому же молчал и даже не глядел в его сторону.

– Сударь, – проговорил де Жиак, прилагая все усилия к тому, чтобы его голос звучал твердо, – я вовсе не искал вашего общества. Дорога широкая, так что вы езжайте своим путем, а я поеду своим.