Ночные тени

– Если так неймется, установи, – небрежно махнул рукой Илья Валерьевич, – только оперативников пока не напрягай. Просто уточни паспортные данные, адреса. Можешь, если совсем заняться нечем, подготовить постановления о задержании. На этом все! Прочую деятельность без моей отмашки не начинай. Сделаешь, как я сказал, и можешь отдыхать. Помнится, с утра сегодня было воскресенье.

Вопреки наставлениям Карнаухова, отдохнуть Вике все же не удалось. Едва она расправилась с уточнением данных всех названных Марковой фигурантов дела, как ей пришлось допрашивать двух найденных оперативниками только накануне свидетелей по совершенному еще на прошлой неделе убийству народного артиста Георгия Мазепина. Мазепин, как это точно установила экспертиза, был кем-то выброшен с балкона своей квартиры, расположенной на девятом этаже шестнадцатиэтажного дома и умер почти мгновенно, не успев поделиться с кем-либо обстоятельствами своего падения. Закончив со свидетелями, один из которых смог довольно подробно описать мужчину, вышедшего из подъезда Мазепина почти сразу после гибели знаменитости, Вика совместно с оперативниками отправилась в театр, где служил народный артист. После повторного просмотра фотографий всех участников труппы были задержаны и доставлены для опознания сразу двое актеров, удивительным образом оказавшихся похожими не только друг на друга, но и на составленный свидетелем фоторобот.

После проведенного опознания один из служителей Мельпомены благополучно вернулся на свое рабочее место, а вот другому пришлось остаться заночевать в здании ОВД «Зябликово».

В гостиничный номер Вика вернулась уже поздно. Забравшись под одеяло, она в очередной раз за последнее время подумала о том, что надо, наконец, собраться с силами и подыскать себе квартиру. В следующее мгновение она уже не думала ни о чем, провалившись с головой в мягкую черную вату сна.

Глава 24

Понедельник, 31мая

Утро встретило Вику лучами солнца, по-хозяйски врывающимися в гостиничный номер сквозь неплотно задернутые шторы и уверенностью в том, что день будет необыкновенно удачным. И действительно, путь от гостиницы до здания следственного комитета Вике удалось преодолеть без особых затруднений, удивительным образом миновав традиционные для этого времени пробки на подъезде к центру города. Убедившись в том, что хорошие предчувствия начинают сбываться, она заварила себе кофе и, сделав первый осторожный глоток, застыла в немом блаженстве. Да, утренний кофе прекрасен! Особенно когда есть несколько минут, чтобы не спеша насладиться его немного горьковатым вкусом, его чуть пряным бодрящим ароматом, впитать в себя ту энергию, которая проникает в организм с каждым новым глотком, разбегается по телу, наполняя его жизненной силой, попадает в кровь, заставляя ее мчаться по венам все быстрее, и, наконец, достигает мозга, который, впитав в себя эту волшебную силу, окончательно сбрасывает с себя оковы утреннего оцепенения.

Карнаухов позвонил в тот самый момент, когда Вика поставила уже пустую чашку на стол и была готова приступить к работе.

– Жду у себя через пять минут.

Голос генерала хоть и звучал довольно сухо, но все же Вике послышались в нем не очень тщательно скрываемые теплые нотки. Он ждет! Ждет для того, чтобы дать ей необыкновенно простое и в тоже время необыкновенно приятное поручение: дать команду на задержание. Конечно, «дать команду» – это образное выражение, на самом деле команд будет несколько. Вернее, несколько групп оперативников и сотрудников СОБРа, которые одновременно, ну или почти одновременно, проведут целых семнадцать задержаний. В одном из них, пожалуй, примет участие она сама. Нет, конечно же, ей не придется грозно передергивать затвор пистолета или защелкивать наручники на запястьях преступника, но вот фразу: «Господин Председатель, вы задержаны!», она никому не уступит. Да, именно так это и прозвучит. Не по фамилии, свою фамилию он и так знает, а вот о том, что его вторая, вернее будет сказать, подлинная личность раскрыта, наверняка еще не догадывается. Боже, какой будет сегодня прекрасный день!

Что думал о наступившем понедельнике Карнаухов, было неизвестно, но то, что он о чем-то думал, Вике стало понятно, едва только она переступила порог генеральского кабинета. Илья Валерьевич как обычно восседал в массивном кресле во главе стола. Обхватив высокий лоб обеими руками, он беспрерывно постукивал по нему пальцами, словно пианист, пытающийся наиграть забытую мелодию, но раз за разом не попадающий в ноты. Отрешенный и, как показалось Крыловой, немного печальный взгляд начальника следственного управления был устремлен на стоящую перед ним кофейную чашку. Подойдя ближе, Вика смогла убедиться, что чашка совершенно пуста и лишь на дне темнеют бурые разводы от выпитого кофе.

– Илья Валерьевич, у вас все хорошо? – выждав секунд десять, она осмелилась нарушить тягостное молчание. – Может быть, вам еще кофе сделать?