Ночные тени

– Ну а как же, – толстяк усмехнулся, – все же друзья с самого детства. Только вы ничего плохого не думайте. Он просто позвонил, сказал, что вы за прошлый четверг пробиваете, кто чем занимался. Так что никакого, как там это у вас называется, преступного сговора.

– Ну так и чем ты занимался? Сравню твою версию с Димкиной.

– Пожалуйста, – Веня небрежно пожал плечами. – Сначала я с Бородиным пересекся. Случайно.

– Случайно, это как? – на всякий случай решил уточнить Гена.

– Я шел сюда же. Только со двора вышел, гляжу, Юрка топает. Я его сам окликнул, спросил, куда это он намылился.

– И? – поторопил собеседника оперативник.

– И он мне сказал, что к Комаровскому. Я тогда и решил с ним вместе пойти. Подумал, что поесть и у Димки можно. Он парень хозяйственный, у него почти всегда холодильник битком забит.

– Чего-то ты рано об ужине думать начал, – не удержался Распашной, – вы ведь к Комаровскому, когда пришли, еще шести не было.

– А при чем тут ужин? – Суслов изумленно уставился на оперативника. – У меня в половине шестого всегда перекус. Можно сказать, полдник.

– В Макдоналдсе? – опешил Гена. – А потом здесь же ужин? Ты и сегодня уже полдничал?

– А как же? Я ведь говорил вам, если не поем вовремя, у меня упадок сил начинается. Вот сейчас, кажется, как раз начнется.

– Ладно, жуй, – оперативник убрал со стола руку и демонстративно взглянул на часы, – две минуты тебе. Потом продолжим.

Ровно две минуты спустя Гена бесцеремонно выхватил из руки Суслова стаканчик с колой.

– Хватит! В тебе и так пузырьков много. Рассказывай коротко, чем вы там у Комаровского занимались, а самое главное – во сколько от него свалили.

– Да чем мы там занимались, – на лице толстяка появилась самодовольная улыбка, – справедливым перераспределением денежных средств.

– Это как?

– От имеющих к достойным, – Суслов негромко хихикнул, – вернее, к достойному, потому как таковым оказался я один.

– Ободрал, значит, товарищей, – заключил Гена.

– Ободрал по полной программе, – радостно подтвердил Вениамин. – Ну а что поделать, если люди на девятках мизер играют? Надо наказывать.

– И долго эта ваша экзекуция продолжалась?

– Где-то до полуночи. Точно не скажу, меня под конец разморило малость.

– Вот ты чудик, – Распашной проводил взглядом выходящих из ресторана девушек в обтягивающих джинсах и, восторженно причмокнув губами, вернулся к разговору, – у меня, когда карта прет, сна ни в одном глазу, хоть до утра просидеть могу.

– Да и я могу, – толстяк небрежно махнул пухлой ладонью, – просто, перебумкал в тот вечер.

– Чего ты сделал? – переспросил оперативник.

– Перебумкал. Ну, текила бум, знаете? Со спрайтом. Вот я их, наверное, штук тридцать в себя опрокинул. А у Комаровского, как назло, в тот день, закуски почти никакой дома не было. Мы роллы заказали, но разве рисом наесться можно?

Большие печальные глаза, не мигая, уставились на оперативника. Гена понимающе кивнул.

– Ну да, японцы на этих роллах вон какие тощие. Но ты мне про время-то поточнее скажи. Вы от Комаровского во сколько вышли?

– Да кто его знает, я не засекал, – Суслов в очередной раз покосился на лежащие на столе остатки заказа. – Мы, как играть закончили, я малость придремал. Когда Димка меня растолкал, я сходил в ванную умыться, а потом зарулил на кухню воды попить. Не знаю почему, у остальных после спиртного с утра сушняк начинается, а у меня почти сразу.

– Вениамин! – Гена раздраженно хлопнул ладонью по столу. – Давай про сушняк ты потом расскажешь, и лучше не мне. Ты про время скажи.

– Так я и говорю. Зашел на кухню, налил себе воды в кружку. Залпом выпил, еще налил. Второй раз уже медленнее пил, глотками. Вот, значит, пью и смотрю на стену напротив, а там как раз часы висят. Двадцать минут первого было.

– Слава наггетсам! – иронично пробурчал Распашной. – Так долго про время мне еще никто не рассказывал.

– Зато, – невозмутимо отозвался толстяк, – я предоставил вам точную картину произошедшего. Можно я доем?

– Не можно! – рявкнул Гена. – Сейчас еще на пару вопросов ответишь и потом хоть обожрись. Вы из квартиры с Бородиным вместе вышли?

– Вместе, – обиженно отозвался Суслов. – Только мы потом разошлись в разные стороны. Можно сказать, он разъехался, а я разошелся.

– Это как так? – удивился Гена.

– Мы на проспект вышли, там машины стоят, таксисты, – объяснил Распашной, – они здесь всегда пасутся. Юрка вспомнил, что ему куда-то за город ехать нужно, ну и сел в первую попавшуюся машину, а я гулять пошел.

– Долго гулял? – машинально спросил уже потерявший к разговору оперативник.

– Я и сам не знаю, – толстяк торопливо извлек из упаковки очередной чизбургер. – Погода была хорошая, бродил, пока не устал. До Озерной дошел, а там почувствовал, что устал. Сел в метро и назад поехал.

– В метро? – удивленно бросил уже вставший из-за стола Гена. – С таким выигрышем и на такси тыщенку зажал. Не стыдно?