Ночные тени

Малютин прошелся из стороны в сторону по кабинету и вновь вернулся на тоже место, прямо перед Барковцом.

– Ты понял, дурилка, если будешь молчать, домой тебе хода нет, только в камеру. И сидеться тебе там будет крайне неуютно, я гарантирую. Так что лучше глубоко вдохнуть, выдохнуть, а потом начать нам подробно рассказывать, как ты провел вечер прошлого четверга. Особенно нас интересует интервал с полуночи до часу ночи. Все подробно расскажешь, проблем у тебя не будет. Определим в тихую камеру, где всего два-три сидельца, и то все москвичи, да при родственниках. Будете сидеть себе, телевизор смотреть, да колбасу трескать. Не жизнь, а сказка. Причем срок день за полтора идет!

– То есть вариант, что я скажу вам такую правду, после которой вы отпустите меня домой, даже не рассматривается? – тихо, не поднимая взгляда от пола, спросил Михаил.

Денис и Гена удивленно переглянулись.

– Рассматривается, – ответил за всех Панин. – У нас не гестапо. Мы тут типа за справедливость. Ты только не томи, парень. Если тебе есть, что сказать, выкладывай прямо сейчас.

***

Фишман приехал почти полтора часа спустя после Жориного звонка.

– Мог бы и шустрее прискакать, – проворчал Мясоедов, – обнимая старого друга. Поди, на двух колесах гоняешь.

– Сейчас столько камер по городу понатыкали, особо не погоняешь, – Леня привычно прошел на кухню, где по уже заведенной традиции сам поставил на плиту турку с кофе. – А что, у нас что-то срочное?

– У нас, Лёня, с тобой серьезный разговор будет, – Жора положил на стол мобильный телефон, – сейчас я тебе кое-какие записи покажу, а потом мы решим, срочно это или все же до завтра терпит.

– Давай я сперва с этим разберусь, – Фишман, постучал ногтем по плите, – а то я ведь знаю, ты меня заболтаешь, кофе, как в прошлый раз, убежит.

– Да уж, многозадачность не твой конек, – вздохнул Мясоедов. – Руками и головой ты одновременно работать не можешь. Достань тогда мне коньяк из верхнего шкафа, а то Вика прячет его постоянно. Боится, что я сопьюсь.

– А ты не сопьешься? – открыв дверцу шкафа, уточнил Фишман.

– Ты мне немного накапай прямо в кофе, для запаха, – попросил Жора, – граммов пятьдесят, думаю, будет достаточно. Хотя нет, лей лучше сто!

Вздохнув, Лёня откупорил коньячную бутылку.

***

– А что здесь происходит? – незаметно вошедшая в кабинет Крылова, нахмурившись, смотрела на столпившихся вокруг Барковца оперативников. – Вы его что…

– Да мы его и пальцем не тронули, Виктория Сергеевна, – моментально отозвался Малютин, ласково поглаживая Михаила по загривку, – но вот, представьте себе, молодой человек решил проявить сознательность и рассказать нам всем о том, как он, собственно, провел вечер. Вот мы все вокруг него и собрались, уговариваем, чтобы он дождался вашего возвращения.

– Дождались, – насмешливо фыркнув, Вика заняла ставшее уже привычным место во главе стола. – Итак, Михаил Юрьевич, вы действительно желаете изменить свои показания?

– Не совсем так, – Барковец выглядел задумчивым, словно пытался принять необыкновенно важное и столь же сложное решение и никак не мог справиться с задачей, – я хочу сделать заявление.

– Даже так?

Вика взглянула на оперативников. Распашной и Малютин выглядели довольными происходящим, они явно пребывали в предвкушении скорого чистосердечного признания, а значит, и раскрытия дела. И только Михаил Григорьевич отчего-то хмуро пощипывал вздыбившуюся левую бровь. Судя по его виду, если он чего-то и ждал ближайшее время, то только неприятностей.

– Да, – молодой человек повысил голос, – заявление. Я хочу сказать, что в тот день вечером я находился дома. Один. Весь вечер. И потом лег спать. И как бы ни пытались меня запугивать сотрудники полиции, я от своих показаний не откажусь.

Немного помолчав, Барковец пожал плечами и уже не так уверенно добавил, – хотя, не знаю, если пытать будут, я точно не выдержу.

– Приплыл ледокол «Есенин», – Панин звонко шлепнул ладонью по подоконнику.

– При чем здесь ледокол? – Вика не смогла сдержать удивления.

– Вы уверены, что вас сейчас именно этот вопрос интересует? – мрачно отозвался Михаил Григорьевич. – Что с этим заявителем делать будем?

– Если вы предлагаете начать его пытать прямо сейчас, то я против.

Вика с улыбкой взглянула на не ожидавших от нее подобной реакции оперативников.

– Гражданин Барковец, – ее голос вновь сделался серьезным, вы задержаны по подозрению в совершении преступления по статье сто пятой, части первой. Завтра будет проведена очная ставка со свидетелем, который опровергает ваши показания о том, что вечером тринадцатого мая вы не покидали квартиру. По результатам очной ставки я приму решение об обращении в суд с ходатайством о вашем аресте.

– А я ведь предупреждал, – Малютин ехидно подмигнул задержанному и, наклонившись к нему ближе, прошептал, – пророчества начинают сбываться. То ли еще будет.

– Забирайте его, – кивнула Вика оперативникам и бросила короткий взгляд на висящие на противоположной стене часы. До назначенной встречи оставалось всего сорок минут.

***

Допив кофе, Фишман поставил чашку на стол и откинулся на спинку стула.