Ночные твари

Сегодня стальной табурет был теплый, и у Тэры мелькнула мысль, что кто-то сидел на нем незадолго до нее. Но она не видела, чтобы кто-либо выходил из комнаты свиданий.

Ввели отца. Он сел. Охранник покинул комнату. Стеклянную перегородку недавно отмыли, и Тэра отчетливо разглядела своего отца: цвет его глаз, морщинки в уголках губ, блеск волос. Подбородок его стал угловатым, словно его нарисовал художник, одержимый стремлением к прямым линиям. Когда Эдди Кэл улыбнулся дочери, его щеки не раздулись, как у других людей, а двигались по прямым линиям, со строгим соблюдением пропорций.

Он медленно моргнул, прикрыв глаза.

– Как поживает мой дорогой друг Василиди?

– Если честно, вид у него был не совсем здоровый. Когда он вышел из себя, лицо его стало красным. Полагаю, у него ненормально высокое давление.

– В его ремесле часты стрессы.

Тэра кивнула, наблюдая за отцом.

– Ты знал, что он попытается меня убить, или просто предполагал, что такое возможно?

– Неужели я послал бы тебя к нему, если б знал это?

Тэра выдохнула носом.

– Василиди был моей мышкой, которую я должна была разорвать на части. Ты хотел, чтобы я его убила, – и тем самым показал бы мне, что мы с тобой одинаковые.

– И ты его убила?

– Нет. – Тэра скрестила руки на груди. – Вместе с ним были еще три громилы, и настроены они были совсем не дружелюбно. А что, если Василиди убил бы меня?

– Я знал, что он тебя не убьет.

– Ты не мог знать.

– А знал, – Кэл усмехнулся.

Тэра молча смотрела на него, гадая, что видела в нем ее мать. Она видела его красоту или то отвратительное месиво, которое видела сейчас перед собой Тэра? Сорняк, притворившийся цветком; однако цветок, под который он замаскировался, давно зачах и погиб.

– Я думала, тебе нужны деньги, – сказала она наконец. – Деньги на адвокатов, и именно поэтому ты готов со мной поделиться. Однако деньги тебя нисколько не интересовали. Все это было только ради того, чтобы меня убили. Неужели смерть – это единственное, о чем ты можешь думать?

– Смерть и любовь. Что еще есть в жизни?

– Любовь! – презрительно произнесла Тэра. – Что ты понимаешь в любви?

– Гораздо больше, чем ты можешь себе представить, моя маленькая принцесса!

В комнате было одно окно, по эту сторону перегородки. Идеальный квадрат. Оно впускало солнечный свет, но лишь узкую полоску, не проникавшую на половину Эдди Кэла. Казалось, там, где находился он, было темнее.

– Когда я стояла там, сознавая, что сейчас меня убьют, я кое-что поняла. Тот случай, когда ты, поняв что-то, недоумеваешь, как оно не дошло до тебя раньше. Словно ты должен был с самого начала догадаться. Нечто настолько очевидное, что даже непонятно, почему это было скрыто.

Откинувшись назад, ее отец склонил голову набок, словно животное, наблюдающее что-то непонятное.

– И что же ты поняла?

Тэра всмотрелась в его глаза. Холодные и пустые.

– Настанет день, когда ты выйдешь отсюда. Не знаю, как и когда, но это случится… и ты знаешь, что это случится. Ты нечеловечески терпелив, и, как только тебе представится возможность, ты обрушишься всем, что у тебя есть, и добьешься успеха. И, когда выйдешь отсюда, попытаешься убить мою мать.

Губы Кэла скривились в усмешке, но он ничего не сказал.

– Так вот, папочка, хочу, чтобы ты знал: я также обладаю нечеловеческим терпением. Буду ждать тебя там, на свободе… И убью тебя раньше.

Кэл прыгнул вперед, гремя кандалами по железному табурету и полу, оскалившись словно хищник, готовый вцепиться в добычу.

Он остановился в каком-то дюйме от перегородки и всего в футе от лица Тэры. Та не шелохнулась, не вскрикнула, даже не вздрогнула, и, если б ей сейчас померили пульс, он оказался бы нормальным. Она больше не боялась своего отца.

Увидев ее совершенно спокойной, Кэл делано рассмеялся.

– Не сомневаюсь, моя маленькая принцесса, что ты попытаешься. Но попытаться и сделать – две совершенно разные вещи.

Теперь настал черед Тэры усмехнуться.

– А вот это мы и выясним!

Ее отец снова откинулся назад, небрежная усмешка вернулась на его лицо.

– Полагаю, выясним.

Тэра встала и вышла.

На выходе она остановилась у столика дежурного и, записав на листке свое имя и номер телефона, настоящее имя и настоящий номер телефона, протянула его Итану. Тот улыбнулся, продемонстрировав ямочки, показавшиеся ей восхитительными.

– Заедете за мной в субботу в семь вечера, – сказала Тэра. – И не опаздывайте. Это невежливо – заставлять девушку ждать.

Прикоснувшись к его руке, она покинула здание тюрьмы. Сознавая, что больше никогда не окажется внутри – ни при каких обстоятельствах.

Глава 80

Узкая полоска пляжа вела к сапфировому океану. Песок был золотистый и мягкий; в таком ноги утопают, будто в шелковом постельном белье. Волны нежно накатывались, пенясь у щиколоток детей, играющих у линии прибоя.

Ярдли, в легком платье и соломенной шляпе с широкими полями, стояла поодаль, наблюдая за ними. Здесь были вперемежку дети местных жителей и туристов. Черный лабрадор бросался в воду и выбегал обратно, гоняясь за детьми, пока те не нырнули в волны. Такой безмятежной картины Джессика еще никогда не видела.