Ночные твари

– Послушай, уходя из конторы юридической помощи, мы оба согласились с тем, что нас ждут трудные времена и сдаваться нельзя ни в коем случае. Требуется по крайней мере три года, чтобы порвать даже со своей собственной фирмой. Мы же вместе читали об этом, помнишь?

– Просто я уже устала едва сводить концы с концами… – Риччи вздохнула.

– Предоставь все заботы мне. Обоим нам заниматься этим незачем. К тому же тебе нужно просто выйти замуж за Джейка и раз и навсегда покончить с этим. У него денег куры не клюют.

– Он определенно завидный жених, но у меня уже есть один взрослый мужчина, который ведет себя как ребенок. Двоих я сейчас не потяну.

– Кто первый? – искренне спросил Астер. Когда Риччи не ответила, он спохватился: – А! – Отпил глоток газировки. – Лил, предоставь мне заботиться о делах. Все будет классно, обещаю.

– Дилан, это и мой бизнес. Я мечтала о собственной юридической фирме со старших классов школы. Если у нас ничего не выгорит, даже не знаю, что мне делать. Не хочу работать на какого-то дядю. Но, даже если б и хотела, поверь мне, добрые старички в крупных фирмах не спешат приглашать на работу тридцатипятилетних женщин-ветеранов с криминальным прошлым.

– Слушай, тот тип заслуженно получил бутылкой по голове. Ты ни в чем не виновата. И тебе не придется обращаться ни в какие фирмы, обещаю. Просто дай мне время. Мы крутимся как заводные и делаем себе имя. Просто нужно какое-то время, чтобы о тебе узнали.

– И это тоже выводит меня из себя. Как юрист ты в десять раз лучше всех этих шутов, однако именно их показывают по телевизору и именно они получают гонорары по сто кусков. Этого заслуживаешь ты, а не они.

– Я вырос в крохотном жилом прицепе с матерью и сестрой, – усмехнулся Астер. – Каждое утро благодарю Господа за то, что я там, где есть, и занимаюсь тем, чем занимаюсь. У меня есть крыша над головой, одежда, достаточно еды и кое-какие деньги в конце месяца. Я в полном блаженстве.

– Фу! Ты же отличный юрист! Почему в делах всегда преуспевают полные кретины?

У Риччи завибрировал телефон. Проверив, кто звонит, она ответила:

– Алло.

Пока Риччи разговаривала, Астер откинулся назад, потягивая газировку. Вспоминая, как в детстве заходил в магазин и смешивал понемногу разные сорта газировки в сочетание, которое называл «Лонг-Айленд айс ти»[34], поскольку слышал, как мать говорила, что это ее любимый напиток. В одиннадцать лет для него это было самым лучшим на свете, и он гадал, не стошнит ли его сейчас, когда ему двадцать восемь.

– Уже едем, – сказала Риччи, заканчивая разговор.

– Кто это был?

– Билли из тюрьмы. Догадайся, кого туда только что привезли.

– Кого?

– Палача с Багряного озера.

– Что?!

– Вот именно! Гоним туда, пока его не перехватил кто-то другой.

* * *

Риччи гнала пикап в центр. Астер смотрел в окно. Такое дело гарантирует подробное освещение в местных, общенациональных и, возможно, даже зарубежных средствах массовой информации. Это означает интервью с адвокатами, статьи, выступления, а затем, возможно, и контракт на книгу. Мелкие фирмы и частные адвокаты платили сотрудникам тюрем за то, чтобы им сообщали о появлении таких заключенных, как Палач.

– Ты уверен, что мы должны заниматься этим бесплатно? – спросила Риччи, проскакивая на желтый свет.

– Да.

– У него должны быть деньги. Он ведь врач.

– Мы должны подписать с ним договор. На деньги мне наплевать. И сбрось скорость. Мне не хотелось бы умереть до того, как я разбогатею.

– Такие дела – это же горы работы, Дилан. После суда о нем забудут, а новой работы это нам не принесет.

– А может быть, он сделает нас знаменитыми, и нас наймет Ту-Чейнз. – Астер взглянул на свою напарницу. – Это знаменитый рэпер.

– Я знаю, кто он такой, придурок.

– Он не поет про лошадей и прерии, поэтому я не думал, что ты его знаешь.

– Слушай, кантри в Америке – самая популярная музыка. И ты со странностями, раз ее не слушаешь.

Центр предварительного заключения округа Кларк находился в современном здании из стекла и бетона, больше напоминающем модный офисный центр, а не тюрьму. Проект создавался с расчетом на то, чтобы развеять озабоченность жителей соседних кварталов, вынужденных жить рядом с тюрьмой, – гнев постепенно угаснет, когда люди забудут о том, что это тюрьма, поскольку она совсем не похожа на тюрьму. Белоснежные коридоры внутри, на взгляд Астера, придавали зданию стерильное ощущение больницы.

Поставив машину на платную стоянку прямо рядом с тюрьмой, они поспешили внутрь. В приемной находились несколько полицейских, и они увидели знакомое круглое лицо Билли.

– Билли, – сказал Астер, – кто-нибудь уже встречался с этим… как там его, Лил?

– Майклом Закари.

– Кто-нибудь уже встречался с ним?

– Вы первые.

– Умница.

Билли оглянулся на стоящего рядом полицейского, который помогал посетителю.

– Двести долларов, – шепнул он.

– Что? Я обычно плачу тебе полтинник.

– Этот тип – важная птица. Нам только что чуть не пришлось сажать за решетку журналистов, пытающихся взять у него интервью. Его будут показывать по телику.

Астер постучал по столу, глядя Билли в лицо.

– Сто долларов.