Ночные ведьмы

— Поезжайте еще немного вперед, там есть Нижняя Чеботарка. Раньше-то, до революции, здесь жил сам помещик, а в Нижней — вся прислуга.

Вон оно что! А мы тогда и не знали таких любопытных деталей.

Едем дальше. Не без труда находим наконец то, что нужно. Жарким днем в маленьком тихом поселке нелегко встретить человека.

Нам посчастливилось познакомиться со старожилом — Раисой Ильиничной Морозовой. Приветливая пожилая женщина помогла вспомнить, где размещался наш полк, в какой стороне был аэродром.

Немного на отлете от поселка стоит длинное одноэтажное белое здание. До войны там находился сельскохозяйственный техникум. Вот в этом доме мы и жили полмесяца. Сейчас в Чеботарке лет шесть существует школа-интернат, для нее выстроено новое здание, а в поселке живет обслуживающий персонал. Значит, раньше, при царе (Горохе — так и хочется сказать), здесь жили слуги помещика, а теперь — люди, обслуживающие детей советских граждан. Невольно возникает вопрос: а кто бы сейчас здесь жил и кому бы служил, если бы тогда, в сорок четвертом, наша армия не вышвырнула оккупантов из Крыма?

Раиса Ильинична ведет с нами неторопливую беседу.

— Помню, у какой-то вашей летчицы был день рождения. Она пришла ко мне и спрашивает: «Ильинична, не сможете ли вы сделать для меня вареники? Я сегодня именинница, хочу угостить своих подруг украинским кушаньем». Что ж, говорю, могу. Большое блюдо ей наготовила. Хвалили, вкусные получились.

Она припомнила, как в первые дни, когда полк прилетел сюда, над Чеботаркой с утра до вечера гудели наши истребители.

— Пролетит низехонько, а потом вверх носом поднимется и кувыркаться начинает. У меня в хате целый день стекла дрожали.

Мы с Руфой понимающе переглянулись и… рассмеялись.

Был такой период, когда летчики-истребители, желая, очевидно, блеснуть перед девушками мастерством пилотажа, на обратном пути с задания обязательно проходили над нашим аэродромом и выделывали разные вензеля в воздухе. Глупые парни! Они забывали, что мы в это время спали после ночных полетов. Беспрестанный рев моторов истребителей не давал нам нормально отдыхать. Стали жаловаться командиру полка Бершанской, а она — в высшие инстанции. Вскоре по всей воздушной армии объявили, что Чеботарка — запретная зона. Кто нарушит, будет строго наказан. Только после этого стало тихо.

Что и говорить, парни не обходили нас своим вниманием. Побывать в женском полку, познакомиться с девушками, «обменяться опытом боевой работы» — было мечтой многих летчиков. Но поскольку мы с вечера и до утра летали на задания, а днем истребители сами работали, то возможностей для обмена опытом что-то не находилось.

Только с «братиками»-бочаровцами у нас с самого начала знакомства, с 1942 года, установились дружеские, хорошие отношения. «Братики» тоже летали ночью на ПО-2, нам была понятна их работа, как своя собственная, а они со знанием дела ценили и уважали наш труд. Бочаровцы не хвастались перед нами, как некоторые истребители (чего там греха таить!), воздушными боями и сбитыми самолетами противника. Они были такими же работягами, «кукурузниками», как и мы. Думается, что правильный тон для своих подчиненных задал сам командир полка Константин Дмитриевич Бочаров. Его ребята видели, как он относился к нашему командиру — по-товарищески, без тени превосходства, как равный к равному, и в то же время никогда не забывая, что перед ним женщина — поэтому, естественно, и сами усвоили такую манеру обращения.

— Мне особенно запомнилась одна ваша девчушка, — говорит Раиса Ильинична, — маленькая, вот такусенькая, — она показывает от земли чуть побольше метра. — Веселая, бойкая. Интересно, как она теперь? Да и жива ли?

Мы начинаем перебирать всех маленьких ростом однополчан. Не легко, у нас их много. Вообще в полку народ был мелкий. Кто же? Штурман эскадрильи Дуся Пасько? Живет в Москве, давно окончила мехмат МГУ, преподает в институте, пишет диссертацию. Мой штурман Полина Гельман? Кандидат экономических наук, преподает политэкономию. Верочка Бондаренко? Она и сейчас не изменила своей профессии, работает по части приборов. Штурман Лида Целовальникова? Живет в Саратове, инженер.

— Кажется, она была у вас каким-то начальником, — уточняет Раиса Ильинична.

— Саша Хорошилова, комсорг полка! — сразу догадываемся мы. — Она теперь мать семейства, у нее трое детей. Живет в Куйбышеве. Это человек завидной энергии и необычайной трудоспособности. Руководит кафедрой политэкономии в институте. Строчит уже докторскую диссертацию. Вот вам и «такусенькая»!

— Видать, и правда: «Мал золотник, да дорог».

Выслушав на прощанье комплимент от Раисы Ильиничны, что мы с Руфой совсем не похожи на участниц Отечественной войны, садимся в машину и едем на бывший наш аэродром.

Огромное поле, ровное, как доска. Часть его засажена виноградником. Да, здесь было где разбежаться с тремястами и даже четырьмястами килограммами бомб — катись хоть до Турции.