Ночные волки

И вдруг он разозлился. За кого он меня держит, морда хитрая? За лоха?

– Ты, – процедил он сквозь зубы, пристально глядя на Адвоката. – Ты мне мозги не пудри, ладно? Я такой же вор в законе, как и ты. Короче, раз братва за тебя решает, вопросов нет. Но ты меня лучше не трогай. Особенно сейчас.

Все вокруг облегченно вздохнули. Не к месту был бы теперь скандал в благородном семействе.

– Все! – провозгласил Родя. – Пьем, братва. Чтобы Америка была шестнадцатой нашей советской республикой. Мы ей флаг в руки дадим и гимн сочиним – лишь бы отстегивала, как все нормальные люди.

Хащ старался не смотреть в сторону Татарина и Лазаря. Говорить он с ними об Адвокате больше не будет. Чего базарить после пожара? Но придет время, и он все вспомнит.

Он вообще никогда ничего не забывает. А этот Адвокат – что ж. Перо ему в зад – и пусть катится покорять Америку, если сможет.

Он вдруг успокоился. Все нормально, это даже, можно сказать, хорошо, что Адвокат первым сваливает, а не он. Пусть едет. Приживется – Хащ все сделает, чтобы тоже туда свалить. И уж там Адвокат не отвертится. Живот положит, чтобы ему, Хащу, помочь. А не сдюжит – все будут помнить, что говорил Хащ насчет этого Адвоката.

Пусть едет.

Никто не знал, что решение сходняка, по сути, ничего уже не решало. Считается, что нет ничего выше сходняка и его решений.

Но Феликс Портнов прекрасно знал, что его судьба решалась в ином месте, а вовсе не на этом сходняке. Просто все должно было выглядеть прилично, чтоб братва не роптала.

Давно уже были подготовлены документы, предупреждены люди, от которых на первых порах многое зависело – там, на местах. Портнов давно уже был готов к отъезду.

Братве говорили правду, но не всю. Зачем волновать народ? Пусть каждый думает, что это на пользу всем и каждому.

Но если Адвокат оправдает надежды, которые на него возлагают, он будет недоступен каждому и всем.

Большая политика медленно, но верно проникала в воровское сознание.

Трудности начались вначале в Вене, потом в Риме.

Американцы, кстати, неплохо разбирались в удивительных кульбитах массового советского сознания. Беженцев принимали радушно, но закон запрещал въезд тем, кто был членом КПСС или имел судимость.

Американские власти не желали распространения коммунистических идей у себя, а также чтобы страну наводнили преступники.

В столице Италии, Риме, все, кто жаждал стать со временем гражданином великой свободной страны под названием Соединенные Штаты Америки, должны были пройти своеобразный карантин, во время которого сотрудники американского посольства и соответствующие органы проверяли каждого. И горе тому, кто скрывал в своем прошлом что-то крамольное. Их не впускали в вожделенную страну. И правило это выполнялось строго.

Карантин длился четыре месяца. Срок не слишком большой в сравнении с тем, сколько времени пришлось ждать «страждущим» до выезда из своей бывшей страны. Четыре месяца проходили довольно быстро: все справедливо и законно, и никто не роптал.

Поначалу Феликс Портнов был спокоен. Документы его были в абсолютном порядке. Биография вычищена до самых мелочей. Даже если бы ему устроили бдительную проверку на уровне сотрудников ЦРУ, он бы ее прошел. Его отъезд подготовлен был очень тщательно. Казалось, вся уголовная верхушка была заинтересована в его переселении. И МВД, и ОВИР, и даже КГБ, а о ворах, у которых были «завязки» на самом верху государственной машины, и говорить нечего. Его дела в судебных архивах были уничтожены, и он был абсолютно спокоен. Американцы не смогут его ни в чем обвинить.

Через два месяца после своего приезда в Рим он встретил Ольгу.

Это было невероятно. Было время, когда он искал ее, но она словно в воду канула.

От Ольги он в свое время был без ума. Это была какая-то сумасшедшая любовь. До Ольги у него были женщины, но когда появилась она – он потерял голову. И чуть ее не лишился.

Ремизов предупреждал его, дурака: не связывайся с этой девкой, Феликс, погубит она тебя. Не послушал.

Сначала было так, как он хотел. Ольга была послушна, когда была нужна лично ему, Портнову, и решительна, когда это нужно было для дела. Она оказалась идеальной спутницей жизни. Даже маме она нравилась.

Это было все-таки безумие, с улыбкой вспоминал он теперь. Они впервые встретились на месте его очередного ограбления.

Потом Феликс долго раздумывал над тем, как много значит в жизни случай. Совершенно случайно Ольга оказалась жертвой его ограбления.

Он проснулся в то утро с ощущением: сегодня или никогда. И хотя обычно все операции планировались заранее и тщательно готовились, в тот раз он доверился импровизации. Словно знал, что посетит его вдохновение.

И оно пришло. Потом он вспоминал, что все тогда получалось как по заказу, легко и просто. Сивунов позвонил, и, несмотря на то что время было позднее, им сразу открыли и даже не спросили, как обычно спрашивают в таких случаях: кто, мол, там. Открыли, будто мужу, который вышел выносить мусор и случайно захлопнул за собой дверь.